Грустные сказки империи Тигвердов

1. Свадьба Фредерика Тигверда

За очень много лет до появления Вероники в империи Тигвердов все было… совсем не так… Правил Максимилиан Тигверд. С сыном, Фредериком у него были весьма натянутые отношения. Они друг друга не понимали. И главное, сын осмелился полюбить неподходящую женщину. И у них появился ребенок. Ричард Рэ. Внебрачный сын молодого принца. Но вот Фредерику настало время жениться…

Император Максимилиан вошел в кабинет сына. Его взгляд сразу наткнулся на картину в нарочито простой раме: серый гранит мрачных стен неприступного замка, утопающий в розовато-белоснежной нежности цветущих яблонь… При виде пейзажа он привычно скривился. При виде сына, поднявшегося, чтобы его приветствовать, но понятливо и издевательски усмехающегося, пришел в негодование. Тоже привычное, если речь шла о его единственном сыне и наследнике.

- Ваше величество, - почтительно склонился принц Фредерик.

- Прекрати, - поморщился император.

- Чем же мое почтение и преданность империи Тигвердов вызвало ваш августейший гнев?

- Убери отсюда эту картину!

- Ваше величество, - наследник изобразил подобострастие. Сквозь которое, однако, просачивался яд сарказма и неприязни, - чем же несчастный пейзаж виноват?

- Всем прекрасно известно, что на нем изображено поместье, в котором живет твоя любовница, - император в раздражении уселся в кресло.

- Совершенно верно, - не стал спорить с очевидным наследник. – В этом родовом старинном замке живет моя любимая. И мать моего ребенка. Которую я предам. Завтра. В полдень. Когда буду жениться.

- Фредерик. Прекрати. Мы все это уже обсудили, - Максимилиан подскочил и стал мерить шагами не маленький кабинет.

- Обсудили, - равнодушно ответил наследник. – И выяснили, что моя любовь ничего не стоит по сравнению с интересами державы.

- Возьми себя в руки. И убери это из дворца, - небрежный взмах рукой в сторону стены.

- Я не имею права поместить на стену портрет любимой. И я прекрасно отдаю себе в этом отчет. Это и не прилично, и жестоко по отношению к моей будущей супруге, которая ни в чем не виновата. И не допустимо – если брать в расчет, что и так пришлось вынести моей любимой… Но этот пейзаж здесь останется. Что бы ни произошло.

- Нет. Ты его уберешь.

- Ваше величество, - абсолютно спокойно ответил принц. – Вы желаете, чтобы свадьба состоялась? Вы желаете крепости по границе с Османским ханством…

- Что за глупости? Я – желаю мира!

- Допустим, - кивнул наследник. – Мир – хорошее дело. И им, наверное, можно прикрыть все. Подлость, предательство… Дурные помыслы. Жажду обладать территориями, которые нам никогда не принадлежали.

- Замолчи. То, что ты говоришь – это измена.

- О, нет, ваше величество. Как можно сомневаться в моей преданности империи. В преданности, за которую плачено моим счастьем. И я сам… самое страшное – что сам… От него отказался.

- Мне противно слушать твои стоны. Они допустимы для барышни. Но никак не для моего наследника и сына.

- Ваше величество, вы хоть определитесь – я веду изменнические речи? Или страдальческие, подходящие для барышни.

- Ты невозможен!

- Я вернулся во дворец. Я принял вашу волю. Я выполняю свой долг. Я – самый верный подданный моего отца-императора. Что же еще?

- Я хочу знать, не выкинешь ли ты завтра какой-нибудь фортель? Наподобие твоего бегства из дворца?

Раздался негромкий смех наследника:

- Мне некуда бежать. Я отказался от всего.

- Твою невесту обижает твое безразличие.

- Отчего же? Я почтителен, нежен. Мы щебечем как и положено. Она милая. Я галантен. Только я хочу, чтобы все поняли – попытка как-то навредить моей любимой или моему сыну. Равно как и снять эту картину со стены – и я залью всю империю кровью.

- Ты смеешь мне угрожать? – взбесился император.

- Угрозы – это сотрясание воздуха. И более ничего. Я предупреждаю. Я сделаю все, что от меня требуется – в конце концов, я мужчина из рода Тигвердов и знаю, что такое долг перед страной. Но моя семья должна быть в безопасности.

- Твоя семья! Ты понимаешь, что ты только что сказал?

- Понимаю.

- Значит, эта девка и ее ублюдок!!!

- Не сметь…

В голосе наследника не было ярости или бешенства – лишь ленивая тщательно отмеренная сила. Да глаза его нестерпимо полыхали алым.

- Картина на стене. Безопасность для семьи, - повторил он по-прежнему спокойно. – И можете располагать мною, как вам будет угодно.

Император прошагал к двери, распахнул ее – и вышел.

- Как хорошо, что Ричард не наследник, - прошептал в спину отцу принц Фредерик. – Он сможет жениться на той, что станет для него всем…

…

Последняя ночь холостой жизни прошла для наследника Фредерика спокойно. Он не был сторонником шумных увеселений, к алкоголю относился…философски. Либо не пил вообще, либо – в какой-то из вечеров – надирался вусмерть. Матушка-императрица на него за это гневалась. Особенно за то, что наследник всем алкогольным напитками предпочитал гномий самогон – страшное пойло, к которому пристрастился в армии.

Видеть он никого не хотел…

Поэтому он отправился в музыкальную комнату – и уселся за рояль.

Звуки поплыли по зале, замерли возле огромных окон – и жадно стали выглядывать наружу, в парк, где змеилась февральская поземка да жалобно – в такт мелодии – гудел ветер.

Фредерик вдруг понял, что они хотят на волю. Закружиться в одном хороводе с танцующей метелью, унестись с ветром на волю. Он распахнул окно – и жадно вдохнул холодный воздух.