Грязь человеческая

Грязь человеческая

–– Жанна, будешь играть в мяч?

–– Конечно, Марти! Это ведь здорово!

Я родился в конце двадцать первого века. Столетие счастья и процветания человечества. Век научного прогресса. Можно сказать, что я был очень счастливым мальчиком. Наш мир стал лучше. Намного прекраснее, чем в прошлые темные времена. Врачи практически победили страшные инфекции, научились трансплантировать органы и ткани. Люди болели мало и жили не меньше восьмидесяти лет. Войны и терроризм считались за редкость. В мире ощущалось больше радости, тепла и солнечного света.

У моего дома зеленеет самая настоящая лужайка с душистыми полевыми цветами. Я часто выхожу сюда играть. На изумрудном, всегда аккуратно подстриженном газоне, стоят качели и пара деревянных скамеек. Я всегда знаю, что тут меня ждет маленькая очаровательная подружка, Жанна. Очень красивая девочка. Ее золотые волосы играют на солнце и ловят лучики яркого слепящего света в тонкие, едва видимые, нити. Волшебные голубые глаза манят и лукаво прищуриваются, а улыбка обезоруживает. Девочка в легком коротеньком платьице постоянно ждет меня, готовая для игр, шалости и развлечений. Мы играем в мяч и догонялки, читаем друг другу загадки и стихи. А иногда просто болтаем ни о чем или ловим быстроногих кузнечиков, шебуршащихся в мураве. Нам очень хорошо вместе.

Я рос, взрослел и умнел, становился старше, но Жанна оставалась такой же маленькой и смешной. Она не росла. Позже я узнал, что эта девочка –– не настоящий человек, а искусственный. Клон. Родители воссоздали ее из генетического материала своей любимой дочки, трагически погибшей несколько лет назад. Эти люди не захотели, чтобы получившийся клон рос и полноценно развивался. Поэтому при создании Жанны врачи блокировали возможность старения органических клеток. С каждым годом я взрослел и мужал, а девочка оставалась такой же юной и наивной. Маленькой рыжей принцессой, вечно живущей в волшебной сказке. Но, все сказки рано или поздно заканчиваются, и наступает жестокая реальность. Однажды мне стало неинтересно играть с Жанной. Мне показались малы мои мальчишеские штаны, скучны милые детские забавы. В один, не очень хороший день, я просто не пришел на зеленую лужайку. Хотя там меня продолжала ждать маленькая жизнерадостная златовласка.

Когда я закончил школу, на наш счастливый цивилизованный мир свалилась нежданная напасть. Клонирование людей, считающееся благом, превратилось в серьезную угрозу для натуралов[1]. Клоны выращивались идеальными организмами, не подверженными человеческим заболеваниям. Они не старели и не умирали естественной смертью. И вот эти новые, усовершенствованные люди, начали понемногу вытеснять нас, рожденных женщинами, человеческими матерями. Генетическое добро примерило маску злодея и беспощадного палача. Террористические организации выращивали армии клонов-смертников, на подпольных военных базах пестовались батальоны универсальных солдат, с особыми генетическими наклонностями. Эти клоны способны хорошо убивать. Специально выращенные воины не болеют и даже не спят, они чудовищно сильны и выносливы.

Однако, если в нашем городе все еще было радужно, то на окраинах страны становилось тревожнее с каждым днем. Что меня заставило записаться в армию, пойти в добровольцы? Я не знаю. Может быть, я просто устал видеть одни и те же лица клонов-официантов в кафе, и негров-уборщиков на улицах. Клонов, похожих друг на друга, как две капли воды. Я чувствовал, что человеческий мир теряет индивидуальность, его застилает серая однообразная масса безликих равнодушных нелюдей. Скопище органических отбросов и неистребимой человеческой грязи. И я захотел остановить это.

–– Жанна, ты меня дождешься?

–– Конечно, но вы уже взрослый. Вам не скучно со мной! А у вас есть сын?

–– Нет… Пока что нет…

–– А куда вы уходите?

–– На войну.

–– На войну? С кем? Наверно, это очень страшно…

Я не мог сказать маленькой лучистой девочке правду. Что я иду воевать с клонами, физически подобными ей. Впрочем, нет, с другими. С беспощадными убийцами. Если бы все человеческие клоны были такими, как Жанна, дарящими счастье и радость одиноким людям, мир бы стал светлее и лучше. Но наш замечательный мир, увы, всегда раскрашен самими различными красками. Иногда, я вижу самый противный цвет –– серый. Цвет гнили и грязи. И часто эта самая грязь –– человеческая.

Военный конфликт на границе затягивался. Бои протекали тяжело, с большими потерями. Клоны уступали людям в разуме, но были бесконечно живучими. Малоуязвимыми. Они могли за час самостоятельно отращивать потерянные конечности, восстанавливать поврежденные органы. Их было трудно убить, но можно. Однажды эти проклятые твари пустили в ход бактериологическое оружие. Сибирскую язву. Половина моих товарищей умерло от этой, давно побежденной медициной болезни. А проклятые клоны, неподвластные смертельной инфекции, сразу пошли в наступление. Они лезли и лезли на наши оборонительные позиции, умирая сотнями под огнем пулеметов, погибая от чудовищных ран в ожесточенных рукопашных схватках. Порою перед моими глазами мелькало одно-единственное узкоглазое лицо древнего героя Брюса Ли, непобедимого восточного врага. Насмешка, жестокая гримаса судьбы. Преступные врачи взяли гены великого киноактера прошлого для выращивания своих боевых клонов. Они пытались превратить поле боя в сущий ад. У них получилось. Узкоглазые желтые дьяволы метались в дыму сражения, как ненормальные, убивая наших бойцов, иногда, вообще, без использования оружия. Эти монстры рвали людей голыми руками, хотя у меня не поворачивается язык, так называть передние конечности клонов. Человек, настоящий живой человек, не способен на такое…