Гульба осенних полнолуний (повесть)

Снова вместе

– Шарлотта! Как я рада! – Вивьен бросила сумки у двери, промчалась через всю спальню и с разбегу запрыгнула в объятья подруги. Та захохотала от счастья и закружила Вив, как ребенка. Лотти была рослой и плечистой, а ее соседка по комнате – маленькой и тоненькой, как фигуристка.

– А где Франческа? – Шарлотта поставила Вивьен на пол и наконец заметила, что третья обитательница комнаты скромно стоит возле входа и ждет своей очереди.

– Привет-привет! – Ческа подошла к Лотти и горячо обняла ее, уткнувшись лбом в ключицу. – Мы с Вив вместе ехали из города на последнем автобусе. От станции нас подкинул на грузовичке тот фермер, который возит на кухню пансионата продукты. Мы позвонили экономке заранее, и она с ним договорилась.

– А меня сестра на автомобиле привезла. Значит, вы по дороге уже успели обо всем наболтаться? – Шарлотта уперла кулаки в бока и сделала вид, что злится.

– У-у-у, автомобиль! – хором протянули Франческа и Вивьен. – Мы тебе страшно завидуем!

На самом деле, все трое были довольны донельзя. Они так соскучились друг по другу за время долгих летних каникул! В пансионате для старшеклассниц учились два года. Весь первый Лотти, Ческа и Вив были не разлей вода. Перед началом второго они сговорились приехать на три дня раньше, чтоб наобщаться и нагуляться. Разложив по шкафам вещи, вышли в парк. Там не было ни души, лишь чирикали птицы да благоухал предпоследний летний вечер.

Пансионат располагался в умиротворяющей сельской местности. От города его отделял лес, который пересекала неширокая асфальтированная дорога. Недалеко от учебного заведения асфальт кончался и начинался гравий, им же были засыпаны дорожки в парке. Поближе к главному зданию обустроили клумбы и альпийские горки, подальше росли старые деревья и дикие кусты. Территорию пансионата огородили высоким забором, чтоб не проник ни один чужак. Да и не было вокруг никого – ближайшее село находилось чуть ли не дальше, чем город. Идеальное место для того, чтоб юные барышни вбирали в себя знания и хорошие манеры, становились ответственными и готовились ко взрослой жизни.

Держась за руки, девушки прошлись по всем тропинкам. Уже зевая, решили напоследок посидеть на своей любимой лавочке, которая стояла под окнами кухни. Пока учебный год не начался, оттуда не доносились запахи еды, в окнах не горел свет – лишь форточка была открыта настежь. Подруги уже успели обменяться главными новостями и потому разговаривали негромко, неспеша. Лишь когда Вивьен начала изображать, как ловила ошалевшего после прививки кота, Лотти и Ческа расхохотались до слез и визга.

– Ну-ка, кто тут у нас шумит? – раздался женский голос из кухни.

– Ой, простите! – Франческа вскочила с лавочки, повернулась лицом к окну, пригладила юбку и вытянулась в струнку. – Здравствуйте! Мы не хотели вам помешать. Думали, тут никого нет…

– Здрасьте-здрасьте! – не включая свет, кухарка подошла к окну, открыла фрамугу и наклонилась к девушкам. Она была в ночной рубашке и старомодном кружевном чепце. По полному веснушчатому лицу расплывалась гостеприимная улыбка. – А я теперь тут сплю, мы перестановку сделали. Разделили пополам большую кладовку. Ближе к окну оставили полки со снедью и утварью. Я в дальней половине обосновалась, за шкафом, чтоб солнце спозаранку не будило.

– Здравствуйте! Извините! – Шарлотта и Вивьен тоже встали со скамейки.

– Да ничего страшного, вы ж не знали, – подмигнула им кухарка. – Раз уж встала, давайте я вам чайку выдам. Не сидеть же вам еще целый день без любимого напитка…

Чай в пансионате и впрямь был отменный. Черный с мятой и календулой, с узнаваемым запахом и насыщенным, но не чрезмерно терпким вкусом, который никогда не надоедал. Днем его разливали по стаканам в столовой. Также воспитанницам выдавали чай в комнаты, где они заваривали его с помощью кипятильников. Этот напиток был негласным бытовым символом заведения.

Кухарка вручила каждой девушке по две бумажные пачки, на месяц вперед. Сделала об этом пометки в пухлой тетради. А потом и вовсе расщедрилась – заварила напиток у себя в чайничке, разлила по кружкам и выдала подругам.

– Посидите, погрейтесь вкусненьким. Как закончите, поставьте посуду на подоконник, я фрамугу оставлю открытой. Сама уж спать пойду…

Девушки наперебой поблагодарили кухарку и перешли между собой на шепот, чтоб больше ее не будить. Через полчаса их глаза начали слипаться, но уходить просто так не хотелось.

– Вы в детстве зарывали в землю секретики? – спросила Шарлотта и зевнула.

– Да! – Вив быстро заболтала ногами, как маленькая девочка. – Я закапывала на курорте две стекляшки, а между ними красиво расправленный бутон маргаритки. Это чтоб в будущем еще раз туда вернуться.

– А мы с троюродными сестрами закапывали у них на даче бусинки, – улыбнулась Франческа сквозь накатывающую на нее дремоту. – В знак того, что наша дружба вечная.

– Давайте закопаем под этой лавочкой пачку чая? В знак вечной дружбы и чтобы в будущем еще раз сюда вернуться? – Шарлотта редко проявляла сентиментальность. Но уж слишком хорошим и особенным выдался финал этого дня. Его хотелось увековечить.

Маленькая, ловкая Вивьен перелезла через подоконник и позаимствовала с кухни лопатку, которой рыхлили клумбы. Шарлотта своими сильными руками вырыла глубокую ямку, пока не уперлась в слой твердый, как камень. Франческа пожертвовала одну из своих пачек чая. Пакет внутри бумажной упаковки был герметично запаян, поэтому подруги не опасались, что внутрь попадет земля.

Зарыв клад, девушки утрамбовали над ним землю. Присыпали свежим слоем песка и пыли, разровняли. Вернули лопатку на кухню. Никто посторонний ни за что не догадается, что под лавкой тайник!

Шарлотта, Вивьен и Франческа сели на корточки, взялись за руки и протянули ладони вперед, под деревянное сиденье. Если бы от подушечек их пальчиков исходили магические лучи, они бы прошли через почву и придали чаю волшебные свойства. Наверное, в такой торжественный момент полагалось хором прочесть заклинание или хотя бы стишок. Но какой? Вивьен еле слышно затянула гимн пансионата. Подруги присоединились, почти шепотом. Допев, разомкнули руки и пошли к себе в комнату – с чувством выполненного долга, уютного счастья и уверенности, что впереди только победы и наслаждения.