И через три тысячи лет они будут поклоняться кошкам

Часть 1.

«Если я усну и проснусь через три тысячи лет, и меня спросят, что сейчас происходит в мире, я отвечу: поклоняются кошкам»

Рамзес II

Мерит посмотрела на свои руки: тонкие пальцы, узкие ладони… Вроде ещё не старые, но слегка огрубевшие от стирок, мытья посуды и других хозяйственных работ. Сильные. Могут легко унести огромный кувшин с водой. Вздохнула. Именно воду ждала сейчас её чёрная повелительница, олицетворение Баст: судя по всему будет много котят…

-Мерт! Мерт! Мерииит! Схватки уже начались, скорее неси воды!

Рождение новых котят - это самое святое, что может быть для служительницы Богини Бастет. И Мерт-Мерит спешно подхватила нагревшийся кувшин с водой и максимально быстро пошла с ним ко входу в храм, радуясь вдвойне. Ее истинное имя назвали вслух! Прекрасный день!

Мерит берегла своё имя. Её имя было сокровищем, единственным мостом к высшим людям - египтянам. Рабам-евреям под страхом смертной казни не разрешалось носить египетские имена. Впрочем, они и не стремились. Мать дала ей имя в честь отца: Асенат Мерит Банафрит (Возлюбленная прекрасная душа, принадлежащая отцу). Тройное имя - неслыханная дерзость для простой еврейской рабыни. Но отец был не простым египтянином, а представителем высшего сословия, со странностями и чересчур вольными взглядами (возможно, за это и поплатился жизнью). Они с матерью действительно любили друг друга и самое главное, что отец успел сделать - дать матери свободу. Но не уберёг: освобожденную рабыню-еврейку хоть и по закону признали в правах освобождённой (отец постарался найти все возможные лазейки), но не признали её право на свободную жизнь и освободили от тела, воткнув на рынке нож в печень. 

Но мать знала. Догадывалась, что убив отца, придут и за ней, поэтому успела собрать все документы и отдать дочь в храм, как египетское дитя, искренне надеясь, что спасёт этим дочери жизнь. 
Жизнь спасла. Но легче не сделала. 

Впрочем, и на том спасибо: по сравнению с будущем, которое ждало еврейских детей в рабстве, Мерит, можно сказать, родилась со знаком солнца на лбу. Хотя характер у неё был не солнечный, а скорее лунный: задумчивая, малоразговорчивая, вечно где-то витавшая в собственных мыслях - Мерт, а не Мерит, не истинное имя, а близкое по звучанию, как ее звали в храме - «любительница тишины». Ведь произнесение истинного имени вслух - это привилегия. 

Со своими обязанностями как материнскими, так и в Храме, Мерит-Мерт справлялась безупречно. А что ещё требовалось от служительницы культа Бастет? Выполнять свой долг жрицы и матери четырёх детей/котят, слушаться мужа, славить Богиню, прислуживать в храме. Муж и жрецы были удовлетворены. Богиня, Мерит верила, что тоже. Остальное… О чем ещё мечтать в 24 года? Слава РА, Боги даровали такую длинную жизнь. Теперь только отдавать долги, чтобы сердце досталось Маат легким, но не слишком.

Правда, сердце, глупое человеческое сердце, всё равно хотело большего. Отец вместе со своей аристократической кровью ученого передал Мерит непреодолимую тягу к знаниям, а мать успела научить азам чтения. В храме же увлечение чтением не поощряли, но и не запрещали, и Мерт, пользуясь тем, что читать умели только избранные и святилище практически всегда пустовало, выучила наизусть все свитки, какие смогла найти.

А потом Рамзес II начал строить новый город - Пи-Рамзес: «дом Рамзеса» - и в их храм из бывшей столицы, Авариса, все чаще стали приходить жрецы РА: в дни, когда солнце соединялось с луной. Какие дела у жрецов культа РА были с жрецами культа Бастет, Мерит, рядовой жрице нижнего ранга, оставалось неведомо. Да и не нужно ей было это знание. Достаточно хоть иногда, хоть мельком взглянуть на верховного жреца культа РА. 

Он был прекрасен. Абсолютно гладкая, лишенная волос голова, являла идеально удлинённую форму черепа, как на изображениях фараонов. Острые черты лица тоже выдавали небесное происхождение: широко посаженные большие глаза, длинный прямой нос, высокие скулы, узкие, плотно сжатые губы, нижняя губа чуть полнее верхней, как олицетворение плотного чувственного мира под тонким божественным, длинная шея и узкокостная фигура высокого роста с классическим мужским треугольником: широкие плечи, узкий таз, узкие бёдра. При этом, даже просторное ритуальное одеяние больше подчеркивало прекрасную физическую форму верховного жреца, чем скрывало. 

Мерт любовалась им издалека, не смея даже на совместных ритуалах сделать хоть шаг ближе. Но это не значит, что не мечтала, не рисовала воображаемые картинки глубоко в душе.

В минуты тишины и уединения Мерт посещали странные мысли: что было бы, если бы у неё не было детей, не было бы мужа с 13 лет, не нужно было бы встречаться с этой бесконечной толпой рабов, жить в своё удовольствие, влюбляться, ощущать себя любимой, видеть свою любовь всегда, когда захочется, в любой момент, когда захочется, выглядеть молодо до глубокой старости, работать не тяжело, не вставая с лавки? Возможно ли это вообще в солнечном мире людей или только удел небесных Богов?

Под тяжестью собственных мыслей физическая ноша казалась не такой тяжёлой как обычно, и Мерит быстро  прошла через весь храм до родильного святилища. Выдохнула, поставила кувшин на пол. Прислужница, сидевшая возле лежащей беременной кошки, с тревогой подняла глаза на вошедшую. И в этот момент Чёрная Баст замяукала и зарычала. Начались роды. Мерт отбросила мысли, всем сознанием включаясь в «здесь и сейчас», чтобы помочь Богине прийти в мир в нескольких новых кошачьих воплощениях. 

Мерси проснулась сама задолго до пробуждающего импульса. Реагируя на изменившиеся волны мозга, нейросветильник включил рассеянный приглушённый свет, постепенно увеличивая яркость освещения. Мерси нащупала под подушкой браслет и вывела на потолок изображение погоды за Космосисом: девушке не надо было выходить наружу, наблюдение за погодой во всех центральных Космосисах планеты просто стало её утренним ритуалом. В Северном полушарии на широте 55”45’ сегодня обещали ливневые дожди, как и всегда в начале календарного лета, все-таки почти субтропики. Впрочем, погода на территории Космосиса круглосуточно и круглогодично оставалась в пределах комфортных 22-24 тепла градусов по Цельсию, да и покидать здание Дома не было нужды: Город-Дом обеспечивал всем необходимым.