И Кошки Возвращаются...

И Кошки Возвращаются...

Марфу Семеновну в нашей деревне все знали. Женщина видная, издалека слышимая, за словом в карман не лазающая. На добро всегда добром отвечала. Все в ней ладно, да складно, но была в ней страсть одна к душе не примиримая. Лютая страсть! Этой страстью она кошек на дух не переносила. Всем своим естеством ненавидела. Так ненавидела, что ничего ей не стоило утопить котят или отравить кота, из любопытства проникнувшего в ее двор. И знали про марфину лютую страсть все в деревне и потому без зазрения совести шли к ней, ежели изничтожить сию домашнюю зверюшку понадобилось. По болезни там или пакостить начала. Да и просто - надоела. Никому не отказывала Марфа. У неё за огородом даже своё кладбище имелось, с палками вместо крестов. Много их там схоронено было...

А почему было? Так об этом странную историю я вам и поведаю...

***

Заболел как-то мой старый кот. На ноги вставать перестал, ничего не ест. Стонет, мяукать и то сил не осталось. Ну и решил я, чего бедолаге мучиться, отнесу-ка его Марфе. Пусть позаботиться. Завернул несчастного в тряпицу и за пазуху.

- Здравствуй, Семеновна! - увидев Марфу, сидящую на завалинке перед домом, выкрикнул я. - Можно ль в гости заглянуть?

- Заходи, Петрович, чего ж нельзя-то? Ты по делу поди пришел?

Подошёл я к ней, рядышком присел и сверток протягиваю.

- Марф, помощь твоя требуется...

- Своего Ваську что ль на тот свет пристроить? - усмехнулась она, но брать не стала.

- Так мучается уже неделю. Жалко.

- Нет, Петрович, опоздал ты. Я теперь этим делом не занимаюсь.

- Как так? - удивился я.

- А вот так! - Марфа вздохнула, задумчивым взглядом обведя своё подворье, где из живности только десяток куриц вокруг деревянного корыта себе еду искали.

- Хочешь расскажу, какое со мной дело странное приключилось недавно?

- Рассказывай, Семеновна.

Положил я кота на колени и, поглаживая его, приготовился с интересом слушать рассказ Марфы.

***

- Пришла ко мне месяц назад Никифоровна, - начала Марфа рассказ, после недолгой, но очень утомительной паузы, - и принесла мне свою трёхцветную кошку. Убей, говорит, эта гадину! Спасу нет! Как на улицу выйдет — а она, Петрович, ты и сам знаешь в квартире на третьем этаже живет. Так вот кошка как будто нарочно у дверей её квартиры гадит. И так каждый день. Постоянно кто-нибудь в её «подарочек» вляпается. Перед соседями стыдно, да и вонища! Чего ж говорю, избавлю я тебя от проблемы. Давай сюда. Ну, Никифоровна в благодарностях вся рассыпаться была готова. «Спи, - говорю ей, - спокойно, не нагадит она тебе больше».

Я кошку - обычное дело определила в сарай и дала ей корм с отравой. Ну а на утро она и издохла. Завернула я ее в тряпку, потом закопала на кладбище. День прошел, второй. И вдруг Никифоровна прибегает, злая и с порога:

- Семеновна, ты что кошку мою не убила?

- Как не убила? Схоронена она давно.

- А чего ж она опять пришла и у двери нагадила?

- Не может такого быть!

- Да видела я её. Сидит себе, ждёт, когда двери открою.

- Может тебе показалось?

- Я в дерьмо опять наступила, по-твоему, показалось?

- Ладно, не кипятись. Приду я к тебе после обеда, посмотрю, что за кошка тебя донимает

Пообещала я, чтобы успокоить гостью. А как только выпроводила её, сразу хвать лопату и за огород отправилась. Нашла свежую могилку, выкопала, развернула тряпицу. Лежит кошка, которую она мне лично приносила, и оживать уж точно не собирается. Посмеялась я над Никифоровной и над своими сомнениями. Решила, пошутить она надо мной задумала.

А в обед как раз в магазин молоко завозят, вот я после покупки к ней и направилась. Ну, думаю, устрою я за такие шутки ей нервотрепку!

К подъезду подхожу, а Никифоровна навстречу выскакивает.

- Идём, - говорит, - она там сидит, - схватила меня за руку и за собой ведёт. Мы только на первый этаж поднялись, гляжу... Трёхцветная кошка - точь в точь убиенная! - хвост трубой поднявши, к нам спускается. Сама довольная такая, урчит...

- Вот гляди... Она ведь? - Никифоровна даже заикаться стала.

А кошка к хозяйке подбежала, об ноги погладилась и тут вдруг глянула на меня. Да так глянула, что оторопь меня взяла, я словно в каменный столб превратилась. Взгляд этот до сих пор забыть не могу. Какой-то не кошачий взгляд тот был, а будто кто-то посмотрел на меня через неё. Хитрый такой взгляд, насмешливый...

А затем муркнув, кошка продолжила спускаться. Никифоровна недавно сообщила, что нет больше кошки той. Не иначе её призрак был... В общем, я себя теперь даже виноватой перед кошками чувствую. Что-то в душе перевернулось после той встречи. Ты уж, пойми, Петрович, не могу я больше того...

- Да, занятная история... - задумчиво сказал я. - Знать, придётся мне с Васькой до конца куковать. Хотя и то, правда, всю жизнь со мной прожил, что ж я его в последние дни бросать буду?

- Если хочешь, я ему рыбки наловлю, вдруг поест? - робко предложила Марфа.