И проходят мимо рассветы (сборник не-стихов)

И проходят мимо рассветы (сборник не-стихов)

Знаете, дорогой друг, что со мною происходит каждую ночь, что не могу я таить, и что не могу выразить словами, словно это некая магия? Эти мистерии, волнами пронизывающие все мое слабое сердце, дрожащее от незримых прикосновений природы, трепещущее от открывшихся ей сокровенных тайн. Кажется, что приходит понимание чего-то совершенного и необыкновенного. Словно в тишине и во мраке наблюдая за ночным небом, ты становишься свидетелем богослужебной церемонии. Спадает покров земного, бренного тирана, и ты вдруг видишь иное в том, что раньше тебе казалось самым обыкновенным и не стоящим даже внимания. Я бы с радостью разделил с вами эту любовь, это скорбное торжество, этот музыкальный танец света, красок и цветов, чтобы и вы почувствовали, чтобы и вы с тех пор каждую ночь с наступлением темноты выглядывали в окно и молча смотрели на небо и звезды, ожидая, что они поговорят с вами, что они скажут вам, и вас коснется губами вечность. Может я сошел с ума от одиночества... может быть... 

«Гимны к Любви»

Мудрец волшебник спускался с неба. Он протягивал руку и вытаскивал из моей груди сердце. Он возносил его небу, спрашивая его благословения. И небо оплакивало мое сердце дождем, обжигало лучами солнца. Но мудрец все держал его, устремлял его к небу. А оно морозило сердце снегом, ветром будило кровь. И словно спадали древние чары, когда открывалось сердцу магия интересней обычной любви, где прежде отсутствовал ее Дух.
Сердцу отрада! Пролился ночной свет. Мудрец ушел обратно на небо. Стал частью созвездия. И в одиночестве плакало сердце, его утешала луна и ночь сияла блаженным сумраком вечности. С вершин ниспадала синяя ткань, сердце цеплялось за нее, как ребенок, и слезно молилась послать ей Свет той силы, источник которой породил саму любовь. 
Неужели ночь не ответит? Оставит чаявших ее благодатных небесных огней, напрасно ищущих их в развалинах своего внутреннего замка, но потерявшихся в себе, в своем гордом одиночестве... 
И тот поющий к всеславному Свету, ищущий его в ночных бдениях, странствующий певец, жаждущий причаститься небесных таинств Ночи, теряет все, что у него было, но взамен этому приобретает нечто гораздо большее. 

***

Также и я, будто потерянный, одержимый безумством монах, жаждущий капли небесной любви, но за грехи ввергнутый в пучину собственных кошмаров. Встречал рассвет в саду убитых горем лилий. Алело солнце, словно стыдилось возвращения в обитель скорби, где я неусыпно рвал на себе волосы в чаду злокозненного бреда. Трава вздымалась, алмазные лепестки ее, как волосы на коже, трепетали в страхе и волнении. Все было неспокойно. Среди деревьев в парке, всюду видел силуэт моей погибели. Она шептала, и при лунном сиянии до слуха доносилось: брат, ты в отчий дом путь не найдешь. Зачем? Зачем? Иди, напейся крови! Посмотрим, кто выпьет ее больше!

Когда очнулся, на гранитном небосводе сияла осень мертвенно-бледными лучами. Сокрушенный, я лежал в тени платанов, провожая взглядом жизнь, уходящую безвозвратно, кружившую, как вороны кружат над лесом. Она улетела, бесконечно смеясь предательским глумливым смехом. И я улыбнулся торжественно мрачно. Это была ухмылка больного скитальца. Листья исчезли с веток. Они все подо мной. Кругом голая реальность. Тоскливая сонливость и холодная грусть. Земная беззвездность в наступающем ночном безмолвии пробудила в груди одинокого странствующего юноши безнадежность и искушения...

Что происходит когда благодать нисходит на никчемность? Когда божественная воля дарует милость тому, кто ее не заслужил? А тело бренное и далёкое от совершенного искусства внезапно сталкивается с ним. Рождается сладкий ад. Звучат погребальные гимны. Душа празднует нисхождение. Страдания, которые не дано постичь смертному. Душа, цепенея, парит над всеми безднами. Пульсирующая мистерия светлой смерти проникает в грудь и останавливает сердце. Так умираешь в красивой аллее монастыря, забываясь о том, кто ты, и одновременно вспоминая...

Огонь замирает. Переливаясь всеми цветами, всепроникающий, рождается неземной огонь Любви. В ночных сумерках он кажется таким таинственным, ясным и далеким. Слишком великим, чтобы его постичь, почувствовать или обозреть полностью. Серебряное сияние, возникающее из красной дымки облачного неба, льется в воздухе из невидимого тайника и заключает в объятия мертвое тело. Содрогается воздух в холодных сумерках, пронизанных светом. И покорно качаются ветви, и окна, и крыши, и небо, утопающие в первозданной тишине - все дышит благородством и чистотой, словно скрывающей от тебя союз субстанций. Дыхание этой Любви проникает в несчастный окоченевший ларец, наполняя его сокровищем истины.     

***

«Ночь»

Потоскуй со мной небо,
Я же знаю ты слышишь.
Тихий шепот мой горький,
Растворяющий тело... тьмой непригодной.

Посидеть бы на крыше,
Да послушать песнь ветра.
Эту ночь, я предвижу,
Мне встречать в краю света. 

Не пропитано ядом сердце,
Но в крови уже есть. 
Он течет в моих жилах,
В смерти есть еще вера.

Кличут вороны хищные,
Тьмою собраны, посланы. 
Были страхом настигнуты,
И страхом схоронены -

Души тех, кто похищены, 
И от света оторваны.
В жизни той были нищие,
Но от мира свободные.

Я устал улыбаться,
Восхищаться рассветом,
С отражением сражаться,
Упиваться закатом, отдавать волю телу.

И любовь будет смертью,
Под луной я раскаюсь.
Обернется все пеплом,
Я отдам душу свету...
Так спастись я пытаюсь. 

Потоскуй со мной небо,
Я же знаю ты слышишь.
Тихий шепот мой горький,
Растворяющий тело... тьмой непригодной

***