И жала мудрыя змеи

И жала мудрыя змеи

Сережа вернулся домой в третьем часу ночи и, не раздеваясь, лег в кровать. В голове дудела и свистела пьяная кадриль, перед глазами кружились томные лица дам, в ноздри бил запах свежего огурца, нарезанного брусочками. Потерянный день. Сегодня он не напишет ни строчки. Его роман из двух частей, с эпиграфом, примечаниями и послесловием, подождет до завтра. Хотя нельзя так. Чак Паланик писал каждый день – через немогу писал! Толстой вел тайный дневник, нетайный дневник, и его еще хватало на крупную форму. Грибоедов был автором одного текста. А он, Сережа, ни одного.

Из груди вырвался вздох. На ноутбуке возле кнопки включения с досадной частотой мигал огонек. Сережа приподнялся на локте и посмотрел в темноту между занавесками. Четыре часа сумбурного сна – и на работу.

Вдруг чей-то голос отчетливо, как диктор в метро, сказал:

– И правильно, нечего спать!

Сережа даже не испугался. Он даже не вскочил с кровати. Он даже не включил свет и не схватил швабру, стоявшую в углу.

«Дилирий», – пронеслось у него в голове полузнакомое слово. Что оно значило, Сережа смутно догадывался. Но разве от одного корпоратива может стрястись с человеком такая беда? Некоторые годами добиваются этого эффекта, а у него – так сразу, без подготовки.

Опять тишина. Под окнами взревел и затих автомобиль.

– Не бойся меня, – сказал голос. – Я не Делирий. Я Додон.

«Он вовлекает меня в диалог, – подумал Сережа, покрывшись холодным потом. Он спрятался под одеялом, напряг мышцы и зажмурил глаза. Ему показалось, что еще немного, и он выдавит из себя эту галлюцинацию по капле, как Чехов – раба.

– Я тебя и под одеялом вижу, – равнодушно сообщил Додон. – Ты не торопись, привыкай ко мне потихоньку. Я подожду, время пока есть.

– Чур меня, чур меня! – шептал Сережа. – Ижи еси на небесех! Омни падме хум!

– Скучно с тобой. Унылый ты, – сказал Додон.

– Это еще почему? – возмутился Сережа, откинув одеяло.

– Нет в тебе куража. И ты, такая кислятина, собрался сочинить великий роман? Ну что ж, давай я тебе открою глаза – не выйдет. Кишка тонка, и танки – нет, не быстры.

Сережа не сразу нашелся, что на это сказать. Собственная галлюцинация его оскорбляла впервые. Потом он вспомнил советы психолога по работе с внутренним критиком и четко, уверенно, страстно сказал:

– Я хороший! У меня все получится!

– Ха!

– Я здоров. Просто немного выпил. Вот протрезвею, и все пройдет.

– Нет и нет, – сказал Додон. – Я буду являться к тебе каждую ночь теперь. Каждую! Вдумайся.

Сережа вдумался. Как бы сходить в психиатрическую клинику так, чтобы об этом не узнали на работе? В свободное от написания романа время он трудился на полставки в школе, учителем русского и литературы, а еще на полставки – трудовиком.

– Кто ты? – спросил Сережа Додона. – Ангел? Глас Божий?

– Ты мне льстишь.

– Демон-искуситель?

– И сразу уж «искуситель». Давай остановимся просто на «демоне», это ближе к сути. Я невидим, поэтому можешь не вертеть головой. Нет, я не на потолке. Смотри на стул, я примерно в том районе.

Сережа повернул голову в сторону стула.

– И что ты хочешь от меня? Продать душу я не могу. Я атеист.

– Души нет, – мрачно сказал Додон. – И всего остального, о чем ты подумал, тоже. Хотя, если постараться, появится.

Сереже стало любопытно.

– Раз ты демон, ты сможешь вознести меня на вершину успеха?

– Я могу вырвать твой болтливый язык. Устроит?

– И вложить жала мудрыя змеи?

Додон фыркнул. Сережа помолчал немного и спросил:

– Ты только к писателям летаешь?

– В последнее время да. Раньше и к музыкантам заглядывал, но от них толку мало. Так что, ты созрел поговорить предметно, или продолжим пустой разговор?

– Ты надиктуешь мне гениальный роман, как Булгакову?

– А ты нахал, – заметил Додон. – Давай так, ты мне поможешь, а я за это подкину сюжет для твоей писанины. Как Пушкин – Гоголю. Идет?

– Идет! – обрадовался Сережа. – Я готов! Подпишем контракт? Кровью расписываться надо? Я крови очень-очень боюсь.

– Слушай, ты, атеист, кровью в загсе будешь расписываться, а мне твоя требуха ни к чему. Включай уже свой ноутбук, и за дело!

Сережа с недоверием покосился на стул. Без контракта демон легко оставит его с носом – испарится, и плакал тогда его сюжет. Но как припереть к стене бестелесное невидимое существо, он не знал. Дождавшись загрузки системы, Сережа кликнул по значку текстовой программы, но Додон его остановил: