Иди сам ной

Иди сам ной

На сенсорном небе кто-то озорной написал неоновым фломастером: «Креатор, сегодня будет файя!!!» Лишенные неуверенности и занудной скуки две подруги шли под флагом андеграунда (так кто-то сказал, и им понравилось это). Запредельное ламповое детство никогда не отпустит. Но они вдыхали наливающимися грудями воздух будоражащей свободы, которая манила своей взрослостью. Весенняя лёгкость сквозила в настроении.

– А давай на трещинки не наступать.

–  Давай! Там коварный Кредди Тор понаставил свои сети-ловушки)))

–  Кто наступит, тот и лишится всего на сегодня!

–  А мама мне говорит: "Живи сего дня, потому что завтра опять будет сегодня. А то, что откладываешь важные вещи на завтра, то это значит, никогда не сделаешь. То есть не будет сегодня.

–  А у моей мамы на спине большущая татуха. Правда. Ангел с крыльями. Я случайно подглядела, когда она переодевалась. Она крутая у меня. Только она никогда не показывала мне её почему-то... Вот она, наверно, отжигала...

– А давай ради нашей дружбы тоже сделаем что-нибудь безбашенное. Проколем языки друг дружке!

Из-за помойки вдруг выскочили к ним две собаки, полайкали на них. Попросили того же взамен. Но пробежав рядом и поняв, что ничего не перепадет, не отчаиваясь, поплелись в сторону по своим отрешённым делам.

– Чуть не стратила из-за них.

И нейронные сети мозга моментально удалили их из памяти.

Они продолжили свой путь, шагая весной по анимешному завораживающему миру из пункта «Детство» в неопределенность под названием «Взрослая жизнь». Вслед за ними моментально схлопывались в подземные воды непроходимые сугробы судьбы, набухали вегетативные и генеративные идеи, расцветали созвездия замороженных в сон раньше чувств, выходили из спячки от природных транквилизаторов животные инстинкты, нетривиально выползала из нор и так и норовила поселиться в мозгу всякая живность – букашки-таракашки. Они все это могут, они способны вдохнуть жизнь в любое из направлений весеннего распутья. Только выбирай.

Рекламный плакат попытался угадать их настроение и алгоритмично подстроиться под них. Выдал сюрреалистическую картинку: карьерная лестница, закрученная в спираль, внизу еле различимый какой-то то ли невзрачный, то ли зачуханный молодой человек, непонятно чем занимается, а над ним посредине чОткий уверенно шагающий в стандартно улыбающемся костюме он же определяет время. И поёт рекламным слоганом: "СМЕНИ СТАТУС!" Рекламировалась сама по себе новая социальная сеть для деловых кругов закрытого типа (из-за денежного порога).

–  Вон! За сало купленное рабство! – выгоняла за пределы своего мира Весняна.

–  Кто в рекламу слепо верит, тот и Аццтой, – кривляясь, вторила подружка.

–  Сменили статус, ой, канешна...

–  Убейся апстол, ишь ты, индикатор жизни.

–  Как в "Бойцовском клубе", возьми себя за галстук и давай-давай!!!

–  Только понарошку, только нежно...

Внутренний протест вышел звонким смехом наружу.

–  Вот предки сменили статус на дачников-неудачников, и чего? Распечатали сезон оголтело к солнцу раком. Это ж насколько себя ненавидеть надо, чтобы руками работать. Мы-то знаем, в столице вся сила, брат;)

– Менять надо только тусовки, лучше несколько штук за ночь успеть.

– Мы – лихи дочери Венерины – пхнём на тусу-движ, там кайфы немеряны, – ретиво взяла с места и перенеслась в оторванный танец.

 Они, как все подростки, стирали ученья взрослых бессмысленными тусами, инертными вписками, ренегатными движухами, апгрейденными мутками, закрытыми крышами, навороченными видосами, проплаченными вбросами, затролленной вместореальностью, героическими монстрами, беса'club'ерными миксами, жемчужной романтикой. Это всё считалось бездумно-романтично, романтично-протестно и массово-желанно.

– Он был такой клёвый, когда приглашал нас.

– Залез к тебе на колени и кричал речитативом: "Я стал на колени, молю вас, амбивалентные миледи. Приходите в саббат на шабаш. Адреналинами обменяемся, от учёбы за волосы оттянем себя. Перманентно удаляюсь. Жду вас, мои зайки". Зачитал знатно. Слов-то таких выхватил где-то. Неотразим, конечно.

– Не то, что эти наши однокашки-многокакашки. Двух слов сказать не могут в туалете тайком и шепотом))) Чо, так стрёмно подойти и пообщаться? Или это я стрёмная?

– Да нет, красотка, ты лучшая. Пусть искусают все локти зависти. А где он учится?

– Сказал, в академии Нейрозвукового программирования. Это звучит невероятно, конечно, но он красава.

– А помнишь осенний так называемый "бал"? Так хорошо, что я заболела тогда и не попала на него. А когда болела, так обидно было, вот все тусят, а я дома под арестом болезни.

– Даааа, повезло тебе, Веснянка. Надо ж было так придумать – "бал". Это какой-то зверинец получился. Учителя нас заперли решёткой в актовом зале, а сами наблюдали за нами. Выходить можно было по одному и заходить только с учителем в туалет. Поцики потом хоть покурить могли, когда трудовик бухой их водил. Он там пропал. Словно нечистая сила какая, был с ними и нет сразу...

Цветущая вдоль тропинок под солнцем весна постепенно закатывалась в ночную мерзкую слякоть.

На всю стену специально непонятным ни для какого Ворда шрифтом было набомблено: "омен вазьми миня за телефон". Омен кто-то постарался красиво набить. А дальше почему-то не пошло́, да и краска закончилась. И получилось как всегда.

Эта надпись предвещала подругам о приближении конца света на сегодня и начале тьмы в музыкальном сопровождении. Клуб назывался "Немо", но они прочитали задом наперёд и выдали с контрамарками: