Иди в баню

Иди в баню

Наверное, именно так себя и чувствую нормальные. Нина закуталась в белый халат, мягкий и тёплый, смотрела на водную гладь, будто замершую холодным зеркалом. Где-то далеко слышались голоса работников — еле-еле, будто их не было вовсе. Друзья набились в баню и варились там, как забытые в морозилке пельмени.

Плавучая баня стоила шесть тысяч в час — по тысяче с носа за два. Продлим, если что, сразу намылился Петька. А сейчас в душе мылила свои пельмени Марина — кукла регионального разлива, решившая, что в Москве без силикона — ну никуда.

Сиськи топорщились, как бородавки на её парне Егоре, и так хотелось их все прижечь жидким азотом: и бородавки, и инородное вымя.

По ногам пробежал лёгкий ветер.

Нина сжала пальцы без педикюра, стянула потуже халат.

И всё-таки вода была странно спокойной. Нина отхлебнула слишком тёплое пиво. Баня стояла и почти не качалась.

После лет бесконечного транса, истерик и боли казалась непонятной эта светлая тишина.

Непонятной и невозможной. Больше похожей на затишье перед шизо психозом, когда все части замирают, тая в себе безмолвный удар.

Шизофренией Нина не страдала.

Она просто страдала. Ну и имела пару личностных расстройств — никакой большой психиатрии. Посторонним и этого было достаточно, чтобы звать её странной.

- Ооо! - коротышка-Виталик сиганул бомбочкой и окатил Нину водой.

Она утёрла лицо и была всё так же спокойна.

- Ёпты! Какие скользкие, - Виталик чуть не упал обратно в воду, изловчился и поднялся по зацветшей лестнице. - А ты чего тут сидишь?

- Отдыхаю.

- А, ну-ну, дело хорошее, - и пошёл хлестать водочку с пивом.

Следом прошла вереница прыгунов, даже Марина со своими шарами. Прямо хотелось узнать, послужат ли они вместо буйков. Но нет. Хотя и так хорошо — в конце концов, у неё был шанс утонуть. Вот только не всё в этом мире потонет.

- Не замёрзла? - Дима убрал длинную челку с лица Нины. Пожалуй, он был одним из немногих в этой компании, с кем действительно хотелось побыть. Время от времени он потрахивал Нину, хотя официально встречался с Алсу. Нина звала её Алсучкой и мечтала о её смерти.

- Погреть хочешь?

- Хочу. Зайду завтра?

Нина хмыкнула. Алсу вышла наружу. Дима тут же отступил от Нины подальше и стал ластиться к своей якобы любимой девушке. А может, он и правда её любил своей странной любовью. В конце концов, кто знает, что значит эта любовь.

Терпима была и жирная Вика. Особенно тем, что была жирной. Остальные девчонки как будто сошли с порно журнала. Эта стройная от рождения, та накачала попу на фитнесе, третья — отсосала жир и вставила сиськи на деньги, за которые кому-то сосала.

Они оттеняли несовершенства, мнимые и беспощадные.

Нина была до ужаса страшной. Страшной в зеркале и в своих зелёных глазах. У неё были неидеальные ноги, воображаемый целлюлит и якобы жирное брюхо.

И чего за ней только мужики разные бегали? Она выбирала тех, что погаже, а потом плакала, что всё у неё не так.

Баня чуть накренилась — Вика села на край.

- Как они меня заебали…

- А чё так? - Нина подалась вперёд.

- Да как обычно, - она с чувством пнула воду, навела круги и уставилась неподвижно.

- Понимаю…

- Пончик, посторонись! - Виталик совершил новый рывок и плюхнулся в реку.

- Что б ты сдох…

Все снова направились в парную. Нина осталась одна. Вода в очередной раз уснула, избавившись от остатков кругов.

Пахло свежестью вечера с нотками города. По берегам изредка проходили заблудшие души.

Ветер стал чуть сильнее. Внутри ковырялся немой вопрос. Порой хочется что-нибудь съесть, а всё никак не понять, что именно. Вот так и спросить порой нужно — себя самого. А о чём — хер его знает.

Внутри всё так же было спокойно, но тайный вопрос, как кладбищенский сторож, ходил меж спящих могил.

Баню чуть закачало, хоть гладь оставалось почти такой же нетронутой.

Подводные течения, мать их. Можешь быть покоен за свою жизнь, войти в тихую воду и к чертям утонуть. Закружиться в скрытых потоках. Сдохнуть.

В нескольких метрах поодаль вода зарябила. Ещё бы, не мог всегда быть этот мертворожденный штиль. Ветер стал дуть ещё хлеще. Забрызгивал капли, перебирал неодетые тушью ресницы. Нина сидела ровно, смотрела на воду.

Поёжилась. Вопрос так и бродил. Оставлял следы на тихом кладбище. Чувства лежали в холодных гробницах. Нина ждала.

Было явственно видно, что чего-то да нужно ей ждать.

Банщики приходили купаться, звали пить, во что-нибудь поиграть. Нина не шла. Неудачно сегодня она оказалась столь тихой. Друзья её тоже не узнавали. Обычно звездой вечеринки была именно она, Нина. Напивалась хлеще всех, танцевала стриптиз, блевала в углах и подвалах.