Игра по собственному желанию

Игра по собственному желанию

м

Михаил Леккор

 Игра

по собственному желанию

Пролог

Сегодня наступил очередной и не очень-то любимый Александром Васильевичевым Захаровым черный день в буднях обычного российского человека. Нет, это не оплата коммунальных платежей, или Александр Васильевич не шагал по городской улице с чувством, что точно попадет под очередной летящий автомобиль. Так сказать, нечаянная жертва технического Молоха XXI века.

Для коммунальных платежей пенсионных денег ему еще с трудом, но хватало. И не приходилось отдавать нищенские финансы, как последние. А многочисленные ныне машины… Александр Васильевич легкомысленно считал, что не родился еще тот автомобиль, который осмелится поцеловаться с его дряблой плотью. По улицам, конечно, он наперерез машинам не ходил, но и открытых пространств не боялся. Психически нормален, физически нейтрален, хи-хи!

 Хотя, в обычной жизни все гораздо сложнее и проще одновременно. Пусть и не верите, но это так. С некоторого времени Александр Васильевич просто стал больным. Или, точнее, тяжело больным. Что поделать, два острых приступа мозгового инсульта, два жестких удара безжалостной судьбы. Бедный, теперь искалеченный мозг это кое-как вынес и вынужден был теперь периодически встречаться с людьми в белых халатах.

А, может, и не вынес, с точки зрения отдельных злых человечков, которые в категорию людей Александр Васильевич больше не вносил. Или, как минимум, в категорию нормальных людей. Сволочи!

Ему, собственно, бывает все равно, каким маразмом они страдали – мазохизм, садомазохизм, различной фобией. Хотя при, случае он понимал, что эти люди могут пнуть довольно больно. И один раз даже уже выгнали с любимой работы. Дескать, не имеешь права работать и все!

Не дай бог, появится и другие люди, работающие в юридической или финансовой сфере, которым тоже однажды не понравится этот искалеченный старый человек. Что тогда он будет делать, не известно. Вешаться, топиться от тоски или голода?

А вообще-то он был оптимист по жизни и не любил думать о черном. Ведь однажды родившиеся, мы все когда-нибудь умрем. Что же теперь, с первого дня жизни рыдать напропалую? Но иногда все же задумываешься…

Короче говоря, большую часть очередного месяца он проводил, как здоровый человек. Почти. Когда сидел на диване в прямой видимости телевизора, когда под рукой был ноутбук, и особо двигаться не приходилось, он казался себе почти здоровым. Сам инсульт, в отличие от рака, никак не болит. Паралич же сидя не сказывается.

Правда, когда надо было что-нибудь приготовить и, само-собой, съесть, получалось хуже. Как бы он не оптимизировал, но ноги ходили с трудом, а руки цеплялись за посуду кое-как. Все-таки тяжелый недуг!

Хотя могло быть и похуже. Бедная нищая жена, ее дети, несчастные, злобные и потому злобные. Бр-р! Не вышло! В его  однокомнатной квартире он, слава богу, один и не за никем ухаживать ему не надо. Черненькая кошечка Гризли, которая постоянно ходит за ним по пятам, дьявольски зыркая, не считается. Еду она находила, всякие Вискасы и так далее он ей покупал, вода на кухне в больнице есть, так же как и кошачий туалет в санузле, а в остальном может сама. Не маленькая уже кошечка.

Визит на обычную улицу был еще хуже. Что теплым летом, что морозным зимой. И условия пресквернейшие и люди препохабнейшие. И то, и другое он бы в жизни больше не видел, но куда деваться. Есть-пить надо, как и оплачивать коммунальные платежи.

И все-таки визит в расейскую больницу был и хуже всего, и противнее. Это был земной филиал жуткого ада. Медсестры и санитарки, окончившие курсы хамов и грубиянов (наподобие кройки и шитья), злые больные, озабоченные только своим здоровьем и совершенно не страдающие здоровьем других.

И врачи. В отличие от остальных, они достаточно вежливы и пунктуальны, похоже, квалифицированы и, может даже, медицински грамотны. Но он никогда не понимал, зачем ему ходить к своему эскулапу за три девять земель. Принудительно заниматься лечебной физкультурой, проходя несколько долгих километров по раздолбанным улицам? Уменьшивать и без того ограниченный объем алкоголя? И, что особенно грустно, терять и без того небольшое количество часов оставшейся жизни?

Самое главное, лечить он его почти не лечил, только каждый раз поспрашивал, да немного пощупывал дряблые мякоти. Хотелось надеяться, последнее не доставляло ему особого удовольствия. Оба они были людьми достаточно старыми (хотя в ХХI веке это относительно). Ну, хотя бы им было за пятьдесят. Ха-ха, это вам не юная девушка!

Спросил бы по стационарному ведомственному телефону (это для бюджетного врача бесплатно), не развивается ли паралич, не ухудшается (не улучшается) ли общее здоровье. Не собираюсь ли он умирать, наконец, слава богу. Всех-то слов. Полторы минуты и лежи спокойно дальше.