Игра в свои знакомые будням прятки

Игра в свои знакомые будням прятки

На мне висели многие проблемы внутри моей семьи, но ценнее я мог бы только представить ещё одну необычную штуку в жизни. Я всего лишь был восемнадцатилетним, всё постоянно ищущим студентом, внутри которого шевелятся мозги от своей немилости жить с родителями. Я стал себе покоряться, я ждал, что скоро взойдёт моя звезда фортуны, но её что-то не было на горизонте между каждым кто хотел мне помочь в этой жизни и между самим собой. В этом году я поступил на машиностроительный факультет и должен был стать после выпуска заурядным инженером - проектировщиком машин. В том месте, где я стоял упала сосулька, она была такая огромная, что могла прошибить мне голову насквозь. Я отпрянул и стал выжидать сегодня лучшей каверзы, за которую могу схватиться на пороге университета и при этом не умереть от случайности. Внутри меня всё повисло на волоске, а сам я стал мучиться от диагноза, который мне поставили совсем недавно. Я болел редкой болезнью, от которой можно было бы совсем стать идиотом и быть может на этот случай ещё и перестать ходить. Мои ноги меня не слушались, но понимали, что мне нужно лечение. Тогда я заворачивал всю свою никчёмную совесть в трубочку ожидания нового дня и опять замирал от этой пытки боли. Когда каждая кость в теле отдаёт тебе в суставы и там на самой сердцевине безопасности ты видишь, что почти умер в себе.

Я родился в Питере на Литейном проспекте и там же ощущал свою принадлежность к этому городу. Он выжимал меня до крайней точки кипения и останавливал мои кости на минутку, чтобы потом опять их запустить в этот странный космос. Для меня было не секрет, что один я жить и не буду, но эта учёба давалась мне с трудом, ходить каждый раз на лекции, а потом понимать, что всё это может пройти мимо тебя как осенний лист. Когда ты уже почти профессионал, но в самой крайней точке кипения понимаешь, что работа тебе удовольствия не принесёт в жизни. Я жил на свою стипендию и помощь от родственников, так как учился на дневном, но сам я был очень активным как и все акселераты. Мой тон постоянно возвышался над не доведённой до конца ситуацией и потом я терял над собой контроль и начинал кричать. На себя, на своих близких, на то чего у меня больше в жизни нету. А не было у меня молодости и ощущения свободы, когда ты паришь и не думаешь о своей милости к жизни. Без того, чтобы оглянуться на Питер и сказать, пройдя по каменным мостовым в центре, что я уже горазд сделать себе много вещей в жизни, но пока почему-то не могу.

В старости я представлял как буду скакать по этой планете на костылях или быть может на красной ковровой дорожке мне выстелют новое общество, в котором я непременно прославлюсь. И этими мыслями я постоянно тешил своё милое и повседневное самолюбие. Я не очень часто занимался самолюбованием, но играл со своими чувствами прилично, ведь по гороскопу я был лев и очень осторожен во власти к любви. Я постоянно играл в прятки с этой реальностью, когда её недопонимал и когда она теряла для меня своё значение. Думая, что это будет длиться вечно и там на небе мне будет уготована другая судьба или дар какой-нибудь у меня откроется, но этого не происходило. А наоборот меня уговаривали какие-то малолетние мадам, что им нужно решить свои проблемы в жизни и вешались мне на шею, чтобы ублажить моё внутреннее само сопротивление к личности. Я не любил выпивать, меня тяготило это состояние и внешне я был такой же как и все питерцы, немного повеселее и бодрее чем остальные. Над городом шли сумерки, а я наслаждался с балкона видом на центр города и тайно хихикал, что могу ещё свернуть здесь горы, если сам захочу в будущем. Под моими мыслями так и прыгали зайчики, как полнолунные прихвостни и их очередные дразнилки меня не угнетали, но сам я был ошарашен последними новостями.

В городе объявился очередной маньяк и он терпеть не может гуляющую молодёжь, на которую постоянно нападает. В этом я точно не сомневался, что орудует он конечно же в центре, и что мне наверно предстоит с ним скоро встретиться и полюбоваться его физиономией. О своей личной жизни я никому не рассказывал, просто держал ухо востро и звали меня Роман. Так лаконично, что даже придраться было и нельзя. А девушки меня любили очень и снились постоянно и игрались между моими движениями, внутри которых узнавали полноценную фигуру мужчины. У меня толком романов ещё не было, но воспитанию не подлежит рассказывать много противоречивых фантазий о женщинах и я не буду. Я только выжму ещё немного этой нелёгкой жизни и прочту отрывок из книги о совершенстве этого мира и о том как можно им управлять без циничных новостей и других головоломок на каждом кто тобой недоволен. Сам для себя я был акселерат, намного выше своих сверстников и наиболее подкованный в применении этой жизни. Когда сам уже не хочешь сознавать для себя, что отжил внутри, но таешь постоянно и ждёшь, что кто-то другой придёт и приласкает накануне казни на встречу. В этой встрече нет ни привязки, ни глупости, а одна только правда и то очередная для состоявшегося в жизни совершеннолетнего мужчины.

В армию я точно не попаду из-за своей врождённой болезни и только потому я жив и благороден, что завтра обо мне уже напишут в газетах. Суеверное тщеславие и тонкое чувство юмора шло мне всегда, как будто я забывал в этом состоянии кто я такой. И где я должен находиться от страха быть пойманным или съеденным зверем. На чьей могиле будет лежать моя фотография или куда меня ещё занесёт этот бурный поток вечно сопротивляющейся жизни. Как тоски по необъяснимости движения назад, туда в детство, но уже проникшись взрослым самомнением, когда хочешь на свободу от родственников. Мои метания всё равно не приведут меня ни к чему и я могу просто остаться один и жить так довольно долгое время. В этом то мне точно никто мешать не станет, но сам я себя в цене от своих поступков уже чувствовать не буду, поэтому буду стараться и ждать своей великой удачи впереди. С этими мыслями Роман стал немного угрюмее, но решил сходить и разомнуть кости на Невский, чтобы может поиграть со своей мыслью ещё раз в прятки, авось и повезёт наконец быть услышанным в этом мире. Роман решил сходить в кино в конце Литейного ближе к Невскому проспекту и там посидеть потом в кафе и подумать за кружкой пива о чём-то более прекрасном, чем та реальность, которая есть уже у него.