Играй гармонь, быль

Играй гармонь, быль

Иерархия авторитетов.… Ну нет и у меня денег… А у кого-то попросту нет гармошки… Зато есть авторитет… Зональный… Нет, речь идет не о Зоне… А о том, что делать если у вас нет ни во рту ни крошки, ни таланта, ни просто простой гармошки, которую можно сдать хотя бы в аренду… ребёнку… своему или беспризорному, почти цыганёнку или цыганочке с легко запоминаемым именем Муся.

Стояла себе такая Муся, вернее сидела на табуреточке на углу улицы Строителей у станции метро «Дарница». Шли девяностые… Подходили к своему печальному логическому концу…

Муся играла трогательно и глаза её лучезарили в жару и холод… Я бросал ей по 25 копеек, как только попадал в этом метропортал столичного Левобережья. Она всегда смотрела с лёгкой укоризной маленькой птички, которая клюёт по зёрнышку… Гармошка была у Муси очень маленькой, какой-то совершенно детской, но отчим у Муси пил… Крепко пил и регулярно… На людях, естественно, ребенка не обирал, но однажды просто взял и продал гармошку. И стала Муся простой киевской нищенкой…

А тут и лето прошло. И белые мухи съежили Мусину фигурку на никому не нужной уже табуретке, и девочка решила не возвращаться домой. Она просто поставила перед собой цель: найти в ноябре место, где можно было согреться…

Затем собрала копейку к копеечке, со вдохом пересчитала все 53 копейки и на 50 из них купила талончик метро.

В метро она села на лавочке, обусловленной, как стрёмно-подъемной у обзорного дорожного зеркала в направлении в город, и неожиданно для себя попала на цыганскую биржу…

– Что умеешь, малявка? – спросила её тут же курившая в наглую девятнадцатилетняя Ольга.

– Играю на гармошке…

– А гармошка где?

– Отчим пропил..

– А ела что?

– С утра?

– Понятно…

– Мамка-то где?

– Уехала в Чернобаевку, под Одессу…

– С собой не звала?

– У меня была гармошка, и мне было хорошо…

– Так, гармошки я тебе сейчас не найду… А молиться умеешь?

– Отче наш, еже еси на Небеси, да святиться имя твоё… – тоненьким голоском пробормотала Маруся…

– Ладно… Вши есть?

– Воши? Отчим говорит, что от собак их набралась, но они меня не кусают…

– Покажи, ручки, ножки… волосы… Есть! Ладно, бублик будешь?

– Буду!

– Пойдешь к нам жить?

– Пойду…

– Хорошо, сейчас гаврик с Левобережки приедет… С ним походи….

– Что делать, тётенька?

– Молиться… Только не громко и не шибко… Гаврик будет брать голосом, а ты кротостью. Только волосики причешу…

– Так я же со вшами…

– А я их тебе пальцами, а пальцы затем оботру, а хоть бы об плащ он той дуры… Вишь как нагло входит в вагон…

Приехал вихрастый гаврик…

– Предупреждаю, не ношу никаких имён. Я гаврик… Меня надо слушать… Чё-то ты вся какая-то зелёненькая… Заголодала?

Муся молча кивнула расчесанной пальцами наставницы головой…

– Рванули! Не зевай!.. – крикнул гаврик, и они вскочили в мчащийся в Киев вагон…

– Господи, ежели еси на небеси… – громко зачинал звонким голосом гаврик…

– … да святиться имя Твоё – тоненько вторила ему Муся и денежка капала им в консервную баночку…

Люди плакали. Через несколько ходок Ольга опять угостила бубликом теперь уже с пепси-колой…

У самой Ольги проблем как бы не стало… Любила до безумия… Цыганская любовь крепка до первого полустанка… Рожала где-то на узловой… Фастов Центральный… С поезда снял в местную городскую больницу… Рожала в инфекционном отделении… Вызвали пожилого врача-акушера, и тот привычно принял роды в палате, где кроме Ольги лежали две ничейных старухи… Ребёнка в нарушение всех правил оставили роженице… Возражали только вокзальные милиционера… Старший наряда аж крякнул от плохого предчувствия… Спустит своего Митяя по цыганской почте профессиональной мамашке из тех, кто носит попрошайничать с младенцем по поездам…

Ольга точно знала, что всё так и будет… Ночью сбежала из больницы вместо с младенцем и немногим приданным, спешно собранным сердобольными нянечками… На станции метро «Святошино», ночь переночевав под навесом, стала просить сама… До милиции дело не дошло…

– Спускайся со мной в метро, – строго приказала старая и грозная смотрящая Нане. Слыхивала о ней немало, знала до самых мелких деталей все черты её морщинистого лица, но не ожидала, что попадет под её неусыпный контроль…

Сразу за Музеем Великой Отечественной в огромном, скрытом от горвластей яру-слободе старая Нане приказала принять баньку в теплой кирпичной мазанке, провела короткое следствие и ребёнка отняла по всем правилам и с отстрочкой…

– Подрастёшь сама, подрастёт Митяй – найдём общее занятие. А пока живи в метропортале. Будешь вести левый берег. Пацанят блудных берёшь под свою опёку, а с твоим Митяем работать будет Надежда. Она заботливая… Не сморозит до косточек.. А скипидар продаётся почти что даром… Чуть что смажем, аж пар с тела пойдет…