Игрушечные сны

Побег

«Синие предрассветные сумерки постепенно рассеивались. Бесформенные кучи мусора, проступавшие сквозь усыпанные песком склоны гигантской горы, в которую за долгие годы превратилась свалка, стали обретать очертания и цвета. На востоке солнце уже взошло, но здесь, на западной стороне горы все еще лежали тени. Вдоль ее подножья между мусорных пакетов, рваных коробок, обломков старой мебели, разбитых телевизоров, ржавых железок и другого хлама осторожно пробирались четыре маленькие фигурки. По мере того, как утро вступало в свои права, путники все больше нервничали. Днем они были легкой мишенью для многочисленных и отнюдь недружелюбных обитателей свалки.

Первым, как всегда, полз Химоза, уверенно выбрасывая вперед свои щупальца. Из переливающегося ядовитыми цветами слайма в виде осьминога он превратился в бурый и бесформенный комок, на который налипла пыль, грязь, обрывки бумажек и прочий мусор.

Следом, непрерывно озираясь своими выпученными глазами и изо всех сил сдерживаясь, чтобы истошно не завопить, пробирался Кричун. В отличие от осьминога, его внешний вид не претерпел практически никаких изменений от долгого путешествия по свалке. Грязь почти не прилипала к телу серого двуногого мышонка, сделанному из ПВХ. В то же время, у Кричуна был другой повод для беспокойства - дырка в левом боку от зубов бродячей собаки. Прошлой ночью стая этих голодных монстров, патрулировавших свалку и устраивавших регулярные стычки с конкурентами, наткнулась на четверых друзей и крепко их потрепала. Мышонок периодически бросал беспокойный взгляд на рану, чтобы удостовериться, что она не расползается.

Третьим шел Остряк. Несмотря на длинные ноги, человечек из соединенных между собой винтами и гайками стальных пластин и пластиковых деталей, двигался очень осторожно. Крепление на левом колене совсем разболталось, и каждый шаг мог стать для него последним.

Замыкал процессию Мех. Его короткие лапки едва заметные из-под пухлого тела, покрытого плотной фиолетовой шерстью, едва поспевали за более рослыми и быстрыми спутниками. Периодически те останавливались, чтобы подождать медлительного друга.

- Нам не пора еще искать укрытие? – прервал молчание Остряк, озабоченно поглядывая на небо. – Чайки скоро проснутся.

- Нет, - не останавливаясь отрезал осьминог. – Мы уже почти выбрались со свалки. Осталось пройти совсем немного. Нужно покончить с этим уже сегодня.

Действительно, до обозначавшего границу мусорного полигона забора из сетки-рабицы, натянутой между высокими железными столбами, оставалась всего пара сотен метров. А за ним виднелись разлапистые кусты и высокая трава, где беглецов ждала свобода и безопасность. Там их точно не стали бы искать злобные собаки, мусорщики, отправлявшие попавшие на свалку вещи в страшное жерло мусоросжигательного завода, и чайки, вечно норовившие утащить все блестящее к себе в гнездо.

- Но идти днем по свалке – это сумасшествие! – воскликнул Кричун. – Мы же станем легкой добычей!

Осьминог резко остановился и повернулся к мышонку.

- И что ты предлагаешь, а? Найти укрытие и переждать день? Сильно тебе помогло это укрытие вчера, - Химоза ткнул щупальцем в рваную рану на теле Кричуна, - когда нас обнаружили бродячие собаки? Если б не я, ты бы уже валялся маленькими резиновыми кусочками по всей свалке. Ты можешь гарантировать, что сегодня такого не повторится?!

Кричун, который очень не любил и даже побаивался принимать серьезные решения и брать на себя ответственность, промолчал.

- Так-то, - фыркнул осьминог, считавший себя лидером их маленькой группы. – Раз других мнений нет, мы идем дальше.

Вдруг с неба раздался пронзительный крик и следом - еще два.

Остряк запрокинул голову вверх. Он прекрасно помнил этот звук. Такой же крик накануне предшествовал нападению, от которого железный человечек едва отбился с помощью своих друзей. Тогда-то и было травмировано его колено.

- Чайки! Быстрее! Бежим! – сдавленно вскрикнул Остряк.

Осьминог взглянул на голубое небо и увидел несколько белых силуэтов, появившихся из ниоткуда. Ни издав ни звука, Химоза лишь активнее зашлепал щупальцами по мусору.

Зато Кричун, заприметив опасность, сделал то единственное, для чего в свое время и был создан на фабрике игрушек в далеком Китае. Он подпрыгнул на месте, смешно затряс руками и ногами, выпучил глаза на несколько сантиметров вперед, а из его рта вместе с длинным красным языком вырвался истошный вопль.

- Кричун, Кричун, тише-тише, - умоляюще залепетал Мех. Он попытался побежать еще быстрее, но тут же споткнулся о торчавшую из земли проволоку и упал.

Но Кричун не мог ничего с собой поделать. В любой критической ситуации он действовал одинаково: подпрыгивал на месте, пучил глаза и надрывно орал.

Это сольное выступление не осталось без внимания чаек. Зоркие птицы свысока разглядели блестевшую на ярком солнце стальную фигурку. Та, прихрамывая бросилась к странному серому созданию в трусах в красный горошек, нелепо размахивавшему руками и ногами. Еще одну чайку заинтересовал непонятный комок, переливавшийся под слоем грязи салатовым, желтым, сиреневым и другими цветами. Химоза упорно полз в сторону забора, но до него было еще очень далеко. В стороне еле слышно причитал Мех, пытаясь подняться с земли и от стресса разбрасывая вокруг себя фиолетовую шерсть.

Остряк, наконец, доковылял до Кричуна и отвесил тому крепкий подзатыльник. Это привело мышь в чувство, и истошные вопли прекратились. Но было поздно. В следующую секунду раздался звонкий удар крепкого клюва по железу. Остряк упал на землю. Напавшая на него чайка приземлилась рядом и стала внимательно рассматривать свою жертву черным глазом, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Жадная птица пыталась рассчитать оптимальную траекторию нападения, чтобы схватить и унести в гнездо это непонятную, но, несомненно, чрезвычайно нужную в хозяйстве конструкцию.

И тут, как всегда внезапно даже для самого себя, Кричун снова завопил. Уж тем более не ожидавшая этого чайка испуганно взмахнула крыльями и поднялась обратно в небо. На этот раз мышонок почти сразу замолчал. Одной рукой он схватил Меха, а другой – Остряка и что было сил побежал в сторону забора.