Игрушка для хищника

1.Глава 1.

Я пятилась к стене до тех пор, пока не впечаталась в нее настолько, что даже кости, кажется, начали трещать.

Но это не помогало – увы, мне не раствориться, не слиться с ней и не стать невидимкой.

Он – огромный, голый до пояса, с каким-то звериным рычанием и прищуренными глазами, в которых я, почти ослепшая от слез, различала пламя и искры, неумолимо надвигался на меня.

- Не надо, пожалуйста, - всхлипнула в последний раз, чувствуя, как ноги бессильно съезжают вниз. – Пожалуйста… - мой голос сорвался на рваный выдох, в котором мне не хватает воздуха.

- Руки убери, - прорычал монстр, нависнув на меня тяжестью своего невероятно, не по-человечески огромного тела, - так, что меня опалило его дыханием и запахом.

Жутким, нечеловеческим, наполненным чем-то таким, от чего каждая клеточка во мне сжалась в ужасе.

Рывком дернул мои запястья, открывая закрытое ладонями лицо.

Наклонился над лицом, прожигая меня взглядом. Черным, страшным, диким пылающим взглядом, который я чувствую даже через закрытые веки.

   Боже! Что со мной собирается сделать этот монстр?!

- Красивая, - он сжал пальцами мои скулы, причиняя боль. – Маленькая. Сладкая такая, -  повел носом возле моего лица, - действительно, самый настоящий зверь, - и я сжалась еще сильнее, хоть, кажется, это уже и невозможно.

- Пожалуйста, отпустите меня, - в который раз, как молитву, простонала я.

- Отпущу, - монстр усмехнулся так, что мне стало жутко.

Провел большим пальцем по нижней губе, - больно, будто оставляя след ожога. Надавил на челюсть, заставляя рот раскрыться и издал снова что-то очень похожее на рычание.

- Когда надоешь, - его пальцы толкнулись мне в рот, - жестко, прямо до горла..

Дернула головой, пытаясь отстраниться, но вторая рука крепко ухватила меня за скулы, а пальцы во рту резко задвигались.

- Не хочу тебя рвать, - прохрипел монстр и тут же рванул на груди платье, рассыпавшееся до пояса пуговицами. – Не вынуждай. Просто будь покорной и подчиняйся.

Огромная рука скользнула под разорванное платье,  сжав грудь и зажав пальцами сосок.

- Не зли меня, маленькая, - и все будет хорошо, - его пальцы снова сжали мне скулы. – Тебе понравится.

Его голова снова склонилась ко мне, - теперь он обнюхивал шею, и… грудь.

Боже, как же это ужасно…

- Сладкая, - снова выдохнуло чудовище, втянув мой сосок своими губами

   Огромная рука резко сжала мое бедро, протискиваясь по нему вверх так, что наверняка останутся синяки.

Оставалось только кусать губу, - до крови, мечтая о том, чтобы сознание вылетело из меня, - чтобы не чувствовать, не слышать, - ни этого страшного запаха, которым разит от него так, будто меня им пропитали, ни рычания, ни этих разрывающих меня прикосновений.

Не шевелиться. Не дышать. Не чувствовать.

Но мне так не повезло, - и, когда рука этой громадины дернула мои трусики, разрывая их и протиснулась между ног,  я застонала.

Мне в ответ донеслось звериное рычание, а пальцы другой руки снова толкнулись у меня во рту.

- Тигр, - дверь со скрипом приоткрылась, выбив из моего мучителя новое рычание, - злое, недовольное, еще страшнее прежнего.

И я поняла – нужно молчать. Только не злить.

- Ты нужен там.

Из его горла вырвалось шипение, а после он отпустил меня, отталкивая так, что я  покачнулась.

Грубо матерясь, он вышел, - вернее, просто оказался у двери в несколько шагов, которая тут же за ним захлопнулась.

Раздались выстрелы, - о, боже, этот звук еще со вчерашнего дня звучит у меня в ушах, не переставая. И теперь этот звук мне уже не забыть, не спутать ни с чем…

И я, содрогаясь всем телом, так и опустилась прямо на голый пол. Надеясь на то, что его там пристрелят, и он больше не вернется. Беззвучно воя от страха, что те, кто это сделают, могут оказаться еще страшнее. Давясь спазмами в горле от того, что эти выстрелы не прошили меня вчера насквозь. Лучше б уж так, - быстро и безболезненно, пока я понять ничего не успела. Как Лиду, спрятавшуюся вместе со мной за барную стойку. Лучше уж так, чем весь этот кошмар.

* * *

Нет, моя жизнь не была легкой и ванильной.

Детство в детдоме – жесткая участь подкидыша, которого нашли на крыльце какого-то сельского дома.

С детства драки с такими же, как ты сама.

Унылая краска – вот и все, что наложилось памятью на те дни. Просто что-то серое. Беспросветное. И жесткая необходимость драться, чтобы выжить.

Правда, потом все изменилось.

Мне исполнилось семь, когда меня все-таки нашли.

Нет, - не удочерили, как тех, кого мы считали счастливчиками. Ведь их участь казалась каждой из нас тогда запредельным счастьем, - еще бы, - обрести свой дом! Хотя, по-хорошему, уже потом я поняла, что для некоторых из них было бы намного лучше остаться в детском доме. Увы, не все берут из приюта детей для того, чтобы сделать их частью счастливой семьи.

Но тогда мы об этом, конечно же, ничего не знали.

А мне повезло больше всех. Меня нашла моя настоящая бабушка.

Никогда не забуду тот день.

Худая высокая женщина в черном, с сухими, но красными глазами просто прижала меня к себе.

Так крепко, что, кажется, затрещали ребра.

Она ничего не говорила, просто замерла вот так, а я боялась вдохнуть и даже пошевелиться. Закрыла глаза и, слушая, как часто бьется ее сердце, пыталась осознать, осмыслить, что это – по-настоящему родной человек. Часть меня. Часть чего-то огромного, что, как ниточкой, связывает людей навечно.

Родная кровь.

Настоящая семья.

Это что-то запредельное, чего не понять мыслью, не выразить словами.

Как… Прикоснуться к звезде, наверное и понять, что ты вот так запросто можешь держать ее в руках, а она не обжигает.