Игрушка для лесорубов

Часть 1

— Ты следующая, — говорит мужчина, стоящий рядом со мной, его лицо скрыто в тени и лишено каких-либо эмоций.

Моё сердце колотится так сильно, что я не могу дышать. Я осматриваю комнату, и от запаха дыма, алкоголя и пота меня охватывает паника.

На платформе стоит ещё одна женщина, ярко освещённая. В стороне мужчина принимает ставки, и его голос становится громче с каждым повышением цены. Но она не такая, как я. Её заставили прийти сюда, а я сама решила участвовать в аукционе. Цена, которую она получит, достанется неизвестному человеку. Мой покупатель обещал заплатить деньги мне.

Я пытаюсь успокоиться, делая вдох на пять счётов и выдох на десять. Мои ладони болят, и я замечаю, что ногти оставили на коже следы. Я не могу ясно мыслить. В моей голове крутятся мысли, переплетаясь с эмоциями, угрожая поглотить меня, если я не возьму себя в руки.

Через минуту я окажусь там, в комнате, полной мужчин, готовая уйти с аукциона к тому, кто предложит самую высокую цену. Хороший человек или плохой, красивый или уродливый — у меня не будет выбора. Договор рассчитан на год моей жизни.

Я напрягаюсь, пытаясь разглядеть лица мужчин в толпе, и вздрагиваю при виде их ухмылок. Девушка на сцене одета в чёрное платье, которое почти ничего не оставляет воображению. Я опускаю взгляд на свои джинсы и майку, гадая, поможет ли мне моя одежда или навредит.

Мои губы липкие от помады, которую я нанесла дрожащими пальцами. Под мышками и на спине я вся мокрая от пота. Я покачиваюсь, хватаясь за руку мужчины, который скоро отправит меня навстречу судьбе. Он стряхивает мою руку с видом отстранённости, и у меня в горле встают слёзы.

Я одна.

Я настолько одинока и опустошена, что даже не могу выразить это словами. Там, где раньше было моё сердце, теперь лишь бездонная печаль, которую невозможно заполнить.

Я хрупкая и неприступная. Оцепеневшая и опустошённая.

Единственное, что помогает мне держаться, — это осознание того, что что бы ни случилось дальше, это не причинит мне столько боли, сколько то, через что я уже прошла. Это решение, хоть и рискованное и безумное, — мой единственный путь к исцелению.

— Ты готова! — Он подталкивает меня вперёд и остаётся позади, пока я переставляю ноги, пока не оказываюсь на платформе. Свет такой яркий, что мне приходится щуриться, но даже тогда я ничего не вижу перед собой.

Начинаются торги, и с каждым голосом аукциониста я чувствую, что вот-вот потеряю сознание.

Я помню, что сказал организатор аукциона: просто будь собой в этот момент, чтобы привлечь наиболее подходящего участника торгов. Естественное совпадение, сказал он, как будто у меня был шанс найти своего рыцаря в сияющих доспехах, своего мистера Совершенство.

«Застенчивость или нервозность не обязательно отпугивают, — сказал он мне. — Отнюдь. Такие мужчины, как этот, которые хотят обменять деньги на плоть, любят покорных и услужливых женщин». От этой мысли у меня к горлу подступает желчь.

Внезапно осознав, что это мой единственный шанс собрать необходимые мне средства, я испытываю непреодолимое желание сделать всё возможное.

— Не хотите ли немного этого? — Бывший стюард протягивает мне свою маленькую серебряную фляжку, которую я с благодарностью беру. Я не знаю, что в ней, но жидкость обжигает горло и теплом разливается по желудку.

В воздухе раздаются мужские голоса, и акустика словно оковывает меня, передавая звуки от головы к ногам. Я не должна бояться, не должна стыдиться или смущаться. Я должна быть решительной.

Чувствуя, как паника охватывает меня, я поворачиваюсь, словно приглашая всех увидеть, что они могут получить. Я уверена в своей привлекательности, хотя и не такой, как у кинозвёзд. Однако моя невинность, как у соседской девочки, всегда привлекала мужчин, которые стремились меня развратить.

Мои каштановые локоны ниспадают на плечи, и я вызывающе смотрю перед собой, не отводя глаз, хотя в толпе темно.

Внезапно, словно разряд электричества, на мгновение вспыхивает свет прожектора, ослепляя меня. На секунду толпа становится видимой. Прямо передо мной стоят трое огромных мужчин с суровыми лицами, наполовину скрытыми непослушными бородами. Двое из них скрестили мускулистые руки на груди, а третий засунул большие пальцы в карманы джинсов. Я моргаю, затем щурюсь, когда свет снова ослепляет меня, и они исчезают. Но на этот раз я знаю, кто смотрит на меня, и это почему-то вызывает у меня нервную дрожь.

Я покачиваюсь, протягиваю руку, чтобы ухватиться за что-нибудь и удержаться на ногах, но ничего не нахожу. Моё сердце бьётся, как басовый барабан, лёгкие сжимаются так сильно, что я задыхаюсь. Когда я теряю сознание, я слышу слово «продано», и всё погружается во тьму.

Когда я снова моргаю, по краям моего зрения темнеет, а во рту сухо и кисло. Я щурюсь в туннеле темноты и замечаю размытую фигуру, стоящую надо мной. Я слышу свой голос, как отдалённое эхо: «Где… где я?»

— На, выпей. Ты отключилась, — говорит огромный мужик, почти как Геракл. Он подносит стакан ледяной воды к моим губам. Его рука приподнимает мою голову, пока я не могу попить. Вода обжигает, и я вздрагиваю от холода. В его серых глазах я вижу доброту, и это меня удивляет.

Давно никто не смотрел на меня без презрения. Я разглядываю его лицо, светлые волосы, густую бороду, мускулистые руки, которые натягивают рубашку почти до предела. Его большие ноги напрягаются под джинсами, когда он наклоняется, чтобы помочь мне.

Я замечаю, что на мне куртка. Наверное, она его.

— Она с нами или как? — слышу я голос за спиной. Оборачиваюсь и вижу суровое, злое лицо. Глаза его друга полны доброты, а этот мужик смотрит на меня, как на бродячую собаку, которую он собирается пнуть в канаву.

— Она идёт. Дай ей шанс, — говорит он.

Я цепляюсь за диван, пытаясь собраться с мыслями. Хочу спросить, кто эти люди, но не могу говорить.

Другой мужик поднимается со стула в другом конце комнаты. У него коротко стриженные волосы, тёмная борода и проницательные тёмные глаза. Мне сразу становится страшно.