Илинн

Пролог

Beauty is in the eye of the beholder

Красота в глазах любящего/смотрящего

Английская пословица

Ведьма однажды, ведьма навсегда .

Статую на небольшую рыночную площадь привезли рано утром. Солнце уже золотило верхушки городских шпилей в звонком безоблачном небе. Стайки воробьев, сидящие в кронах лип, возбужденно чирикали, предвкушая обильное угощение на лотках зазевавшихся торговцев. Несмотря на прохладный ветерок, трепавший листву, день обещал быть жарким. Разгоняя тяжёлыми копытами стаю голубей, которые выклёвывали невидимые соринки из булыжной мостовой, лошади тяжеловозы вволокли на площадь внушительную крытую повозку. Послушные руке возницы, они остановились прямо в центре, рядом с пустующим пьедесталом. Сквозняк трепал длинную бахрому на их мощных ногах. Спрыгнув с повозки, рабочие сразу начали выгружать вещи и устанавливать подъемники.

- Ах, чтобы вас! - кряхтел упитанный детина, слезая с высокой колымаги. - Отдавили уже все ноги! Сначала в телеге отбил все бока, пока мы ехали, теперь — вы! Таскаете туда-сюда эти штуки! - пробурчал он другим помощникам и покосился на груду инструментов у него под ногами.

- Давай левее, да осторожнее! - вторил ему другой, устанавливая у пьедестала вертикальное сооружение из массивных брёвен, веревок и металлических колец. - Смотрите, чтобы эта штука на нас не рухнула! Мне ещё пожить охота!

Наконец статую водрузили на подъёмный механизм и с усилием навалились на скрипучие, местами покрытые ржавчиной, рычаги. Вся внушительная конструкция плавно и почти бесшумно опустилась на приготовленное для неё место. Тяжелая холстина была сброшена перед подоспевшими зеваками. Наступила тишина. Даже воробьи, казалось, притихли на деревьях. Рядом заплакал ребёнок, испуганно перекрестилась какая-то женщина. Рабочие и лавочники встали и как вкопанные посмотрели наверх. Голуби перестали гулить и ходить кругами, выклевывая мусор под ногами и, испуганно захлопав крыльями, улетели прочь. Все вокруг оробели.

Всадник летящий во весь опор — это изваяние, действительно, ужасала какой-то дьявольской мощью. Огромный жилистый конь, замер и подался назад, повинуясь властной длани хозяина. Мощные копыта скакуна замерли, в любой момент угрожая обрушиться вниз и растоптать любого, кто встанет на пути. Лицо самого же всадника было полно решимости, а его яростный взгляд пугал и завораживал одновременно. Грозный меч был направлен с вниз на невидимого, но ещё не поверженного врага.

Притихшие зеваки, придя в себя от первоначального изумления, почти одновременно зашумели, словно пчёлы в улье. Каждому хотелось выразить своё мнение.

- О! Ого! — начало раздаваться то тут, то там.

- Гляньте, что в дар нашей милости прислали. Говорят, откуда-то из-за моря. Ну чисто демон! — с восхищением промолвил какой-то жирдяй в стоптанных башмаках.

- Да! А конь-то! Конь! — поддакнул его товарищ, которого тут же заглушили другие голоса. Кто и что говорил в отдельности, уже было трудно разобрать. Все выкрики, — и опасливые, и весёлые, — слились в один гул:

- Ишь ты! Любой оробеет!

- А ты так сможешь? На коня и в бой?

- А то!

- Хорош ты будешь на своей кобыле! Да вилы не забудь прихватить! — мужики и бабы начали смеяться и подтрунивать друг над другом. Городок был маленький, и многие жившие здесь, без сомнения, знали друг друга очень хорошо, а ко всему незнакомому или незнакомцам относились с подозрением и осторожностью. В этот раз же все были настолько захвачены словесной перепалкой и зубоскальством, что совсем не увидели маленькую бродяжку, не известно как затесавшуюся в толпе. Одинокая путница тихо стояла, завернутая в кокон старого потёртого плаща, и не обращала никакого внимания на суматоху, царившую вокруг неё. Ее глаза были прикованы к всаднику.

- Обычно они такие важные и величавые, уверенные в своей победе, а этот... какой-то другой, — произнесла она еле слышно, словно беседуя сама с собой.

- Какой другой? - неожиданно тихо спросил ее стоящий рядом какой-то высокий мужчина, которого тоже не заметили любопытные в это утро. Он не участвовал в площадной болтовне, хотя и с интересом прислушивался к ней.

- Ну другой, — автоматически ответила девушка, все еще пристально рассматривая статую. - Этот мятущийся. Он ищет сражений, для него битва ещё не закончена. Он — воин.

- Да? Это где ж ты их видела, таких важных и величавых? - мужчина переключил все своё внимание со статуи, которую тоже внимательно изучал, на девушку и теперь уставился на ее с неподдельным интересом. Она была небольшого роста и довольно бледная, выгоревшие пряди темно-русых волос свободно падали ей на плечи. Потёртый капюшон упал с головы и неаккуратными складками лежал на плечах. Миленькая, но ничем не примечательная особа, довольно обычная.

- В другом городе… - отвлекшись от разглядывания и все еще находясь под властью своих размышлений, она задумчиво мазнула взглядом по любознательному незнакомцу. Ей захотелось ещё что-то добавить, но она вдруг запнулась, заметив на нем шелковую рубаху. Ее взгляд осторожно скользнул вниз и замер на длинных ногах мужчины, обутые в сапоги с высоким голенищем. Весь его вид, хотя и немного небрежный, указывал на то, что это был человек благородного происхождения. Неужели какой-то лорд милостиво и просто так решил заговорить с уличной бродяжкой? Оробев от одной этой мысли, девушка сжалась в комок и потупилась.

- Что же ты замолчала? - с лёгкой усмешкой на лице спросил господин, уловив ее смущение. — Продолжай. В каких городах? Где?

- Я не помню… в городах… н-наа площадях... там... — она неопределенно махнула рукой куда-то в сторону и, замолчав, отвернулась, явно решив закончить этот странный разговор как можно скорее.