Иллюзион

Глава первая. СТРАННЫЕ ПРАЗДНИКИ

Подкрался сзади вечер,

Весь город им укрыт.

И надо бы развлечься –

Как нам быть?

Э. Шклярский

Серая Сволочь смотрел на колбасу не мигая, как завороженный.

Вздохнув, я отрезала кусок. Колбаса исчезла вмиг, только из-под стола донеслись странные утробные звуки, похожие одновременно на шкворчание сала на сковородке и довольное урчание снежного человека, затащившего в пещеру очередную жертву любовной страсти. Я содрогнулась.

Под стол смотреть даже не стоило – брошенного куска уже наверняка не было.

–  Вот ведь ненасытная зверюга, –  пробормотала я, намазывая маслом бутерброд. Колбаса изначально предназначалась именно для него.

Серую Сволочь мне на день рожденья подарила Верка; так уж заведено, что самые большие гадости нам устраивают самые близкие друзья. Широко улыбаясь, она преподнесла мне накрытую платком корзинку. В корзинке мирно дрыхло маленькое пушистое создание, обещавшее вырасти в нахального, прожорливого и бесстыжего зверя (впоследствии это мое предчувствие полностью оправдалось).

–  Что это, –  безрадостно спросила я, глядя в корзину.

–  Кот, –  продолжая все так же улыбаться, нагло ответила Верка. – Я вот тут подумала, тебе, наверно, одиноко по вечерам...

–  Ладно, за мной должок, –  мотнула я головой. – Сочтемся...

Тем не менее устроить Верке гадость подобного же размаха мне как-то не удалось. До сих пор. Периодически я напоминала ей об этом и советовала аккуратней смотреть по сторонам, но Верка только ухмылялась и пропускала мои слова мимо ушей: она наивно полагала, что в глубине души я ей благодарна...

Может быть, как раз в этом случае она была не так уж и не права?

Серая Сволочь запрыгнул на стул и задумчиво уставился на мой бутерброд.

–  Ну нет, господа, –  возмутилась я. – Это уж барские замашки...

Зазвонил телефон.

Я взяла.

–  Да?

Хотите верьте, хотите нет, но это была Верка.

–  Что ты делаешь сегодня вечером?

–  В общем-то ничего... А что?

–  Пойдем в «Лиль» посидим... У меня есть новости.

–  Да правда? Во сколько?

–  В семь будет в самый раз. У Гоголя.

–  Договорились.

–  Ну, жду.

Интересно, какие новости могли быть у Верки... Размышляя над этим вопросом, я стала собираться, времени до семи оставалось не так уж много...

Я выбрала длинную, по щиколотку, юбку и черную с золотом блузку со шнуровкой из лент на груди – в последнее время мне нравился чем-то этот несколько архаический и романтический стиль. Немного косметики, уложить волосы – время ожидания свидания для женщины подобно пружине, с напряжением стягиваемой в широкое витое кольцо... Наступит момент, и пружина будет отпущена, и часы превратятся в мгновенья, и ты увидишь того, для кого было все это: косметика, укладка, одежда...

Здесь разница в психологии мужчин и женщин. Женщине, когда она ждет, всегда есть чем себя занять.

Впрочем, я шла всего лишь к подруге.

Серая Сволочь подозрительно наблюдал за моими приготовлениями.

–  Не переживай, –  успокоила его я. – Сегодня я приду одна...

Впрочем, в душе моей не было этой уверенности. В сумку я машинально побросала свой «малый джентльменский набор»: косметичка, расческа, контейнер для линз, телефон, блокнот... Конечно, это был скорее набор леди, но «джентльменский» –  это устойчивое выражение, а «лединский набор» –  по-русски не скажешь...

Я улыбнулась.

Холодало, и я надела пальто и обмотала горло широким шарфом. Красно-серый шарф, темно-серое пальто – прекрасные декадентские цвета, а кроме того, болело горло, и простужаться еще больше мне не хотелось. По городу ходил какой-то вирус, полредакции сидело на больничном.

Именно поэтому сдавать было нельзя, я мужественно сгибалась под порывами ветра, бившего прямо в лицо, но шла вперед.  

На Бастионной однако я села в трамвай и оставшийся путь проделала  почти с комфортом: древнюю, как само время, развалюху трясло едва-едва, успокаивающе.

Верка, естественно, опоздала.

Это было в ее натуре – дарить на день рожденья котов, опаздывать, не звонить месяцами – и при этом широко улыбаться и уверять, как вы ей дороги...

Хорошо все-таки, что я была ей всего лишь подруга. Мужчинам с ней приходилось значительно тяжелее.

Она подошла к бронзовому Николаю Васильевичу ровно через пятнадцать минут после меня, но поскольку пятнадцать минут – это было для Верки практически вовремя, я ей даже говорить ничего не стала.    

Вообще-то Верка красивая. Темноглазо-темноволосая, востренькая, частью еврейка, частью полячка, стройные ножки, высокая грудь – мальчики оглядывались, когда она, нарочно не смотря по сторонам, важно проплывала мимо.