In armis Ignis Aeterni

In armis Ignis Aeterni

Ночной Велен полон ужасов и кошмаров, тысячи сверкающих глаз взирают из темноты болот и древесных зарослей за теми безумцами, что посмеют пойти среди смердящих топей. Многочисленные монстры и чудовища, кровожадные и хитрые, жадные до плоти рассеяны по всей провинции Темерского Королевства, превращаясь всего лишь одну из тягот жизни тысяч крестьян, раскиданных по сёлам и деревенькам. В ветшалых хатах, на кисельно-грязевых полях, в непримечательной серой одежде, воздавая молитвы либо старым богам, либо жестоким «Владычицам» и напиваясь в корчмах, они тянули лямку барщин и феодальных обязанностей, спасаясь от орд чудовищ, бандитских группировок, реданских и нильфгаардских армий, превративших эту землю в зону отчуждения.

Никто не мог защитить их, никто не мог спасти десятки тысяч человек, тысяч эльфов и краснолюдов от ужасов тяжёлого времени. Господа вспомнят о подданных во времена собрания податей, реданские и нильфгаардские полки тут ради войн и выгодных позиций и дела несчастных их не интересуют. Казалось бы, что нет упования на спасение, но недавно зажжённый огонь надежды вернулся в Велен. Раньше он носил символику ведьмачьих школ и цвета всевозможных доспехов. Сейчас же пламя, поглотившее розу, чудесно-алая расцветка новой брони говорили о его новой жизни, новой веры и новом предназначении, что он избрал.

Этот герой подобен свече, зажжённой во тьме, его дело – словно огонь во мраке – рассеивает тени сопряженья, оберегает тех несчастных, кому больше не на кого надеяться. Ничейная земля, лишённая могущественного сюзерена, обрела своего рыцаря, решившего вторить обетам давно почившего Ордена Пылающей розы, но его новая символика всего лишь отражение идей, идеалов и нового предназначения.

Деревушка встречала его на удивление радушно, ибо во времена правления кровавого барона ведьмак успел стать героем местного эпоса, избавителем от бандитов и погибелью монстров. «Сын» Каэр Морхена взирал на косые окошки в которых горел свет, смотрел на стога сена и сваленные у стен инструменты. Животные мирно спали в грубо сколоченных хлевах. Только стражники – люди в оливково-желтых кирасах стояли у дороги, ковыряя нос и опираясь на алебарды, поддаваясь наплыву сна. Его ждали прямо у корчмы, украшенной гирляндами из цветков и исторгающей манящий запах свежевыпеченного хлеба и печённой картошки… для бедного Велена это уже роскошь. Кошачье очи отпрыска Каэр Морхена прорезали густой мрак яркими зловещими точками, пугая и настораживая трёх воинов стражи в особых кожаных панцирях и высокого седоволосого бородатого старосты.

Ведьмак остановился возле людей без труда удерживая огромный и жуткий, стекающий бурой кровь трофей, возвещающий о победе.

- Смотрю, приблуда, ты таки зарубил «Кроваку», - радостно отметил стражник, защурив нос и спасаясь от смрада, - сколько наших он пожрал. Только кровавые пятна от них и оставались.

- Это оказался слишком огромный и древний туманник, - речь охотника за чудовищами казалось холодной и одновременно бархатной, - я едва не сломал свой меч. Благо бомбы помогли.

Он широко махнул рукой, разжав пальцы и под ноги старосты плюхнулась окровавленная страшенная башка, увенчанная рогами на подобии причудливой короны, что доходили до груди стражника.

- Молодец ведьмак, - радостно отметил владыка деревни, в его руках подпрыгнул и заманчиво зазвенел кошелёк, набитый кронами. – Твоя награда. Считай, что вся деревня разом обеднела, скинувшись на этот кошель.

- Оставь себе, - отказался ведьмак, подняв руку, - вы люди бедные и вам нужны деньги намного больше, чем. Клянусь Вечным Огнём, но мне хватит того, что я нашёл рядом с туманником.

- Ведьмак на службе Вечного Огня, - усмехнулся староста, сложив руки на груди, помяв бежевую рубаху, украшенную простым узором, - Вот умора! Кому расскажу, не поверят.

- Необязательно об этом рассказывать.

- Как скажешь ведьмак, - чуть поклонился глава поселения в знак признания за убитого монстра и оставленные и столь необходимые деньги, - мамка рассказывала мне про вас, ведьмаков. И вот припомнится, что последнее, что вас интересовало – вера. Мечи, деньги, выпивка и девки – вот это да, но не вера. Как же ты к этому пришёл?

И он вспомнил, узрел сквозь пространство и время картину произошедшего, картину того, как в его груди возгорелся Пламень Вечного Огня. Обворожительно опасные и мистически таинственные кошачьи глаза взирали на языки пламени, ласкающие бронзовую чашу, отделанную изумительной позолотой и гравировкой, украшенную рисунками далёких мифов и преданий. Это пламя… этот свет… этот огонь – он отзывался в израненной, болезненной душе чем-то тёплым, ясным и прекрасным, сулящим покой и умиротворение. Казалось, что треск пламени подобен колыбели, свет уносит в далёкую мистическую страну, что прекрасней Туссента, торжественней Золотого города, а языки огня облизывают душу, зализывая раны, лаская и внося в мятежный дух лейтмотивы покоя, смирения и понимания.

Он обдумывал, он размышлял и рассуждал, что делать дальше? Что его сюда привело? За какие нити души сыграл Огонь, чтобы привести его сюда, приковавший весь взор, всю суть, поразил в самое сердце.

Навершия двух клинков за спиной ловили блики огня, пылающего из чаши, ласкающего своими языками едва ли не саму крышу святилища, выкрашивая её в угольно чёрный. На груди особого доспеха эмблема красной чудесной розы, охваченная жарким ясным пламенем ясно говорила о новом исповедании ведьмака, о новой вере, что стала гореть в бьющемся сердце. Он шёл сюда очень долго, великий герой преодолел суровый путь и смертельную опасность, исполнил Предназначение и сохранил его дитя, любил неистово и ярко, нёс погибель нечестивым и монстрам, и надежду угнетённым и спасение тем, кто о нём даже подумать не смел. В итоге его путь, стезя и перипетии судеб в конце концов привели сюда, к святилищу, что казалось бы безучастно и холодно взирает на него глазами таинственного и мистического пожара в чаше. На груди медальон с волчьей головой сияет от отражённого света, очи волка наполнены светом, будто бы символизируя внутреннее состояние хозяина.