In the city.

Арине.

После долгих размышлений и после того, что со мной произошло в дважды нелюбимом городе, я решила вернуться домой. Победителем? Побежденным? Скорее, изрядно потрепанной жизнью и смертельно уставшей: после всего произошедшего сил не было никаких.
Вернулась я поздним вечером, в городе давно зажглись неоновые огни, вывески реклам, уличные фонари: город полностью перешел на искусственное ощущение, искусственную жизнь… В городе падал снег. Большими мягкими неспешными хлопьями.
Решение вернуться далось мне трудно и не сразу. Были долгие сборы, еще дольше длились разговоры о времени переезда, еще дольше тянулись бесконечные ночи в пустой квартире, где я ночевала на собранных коробках, чемоданах: уезжать надо было давно, все сроки вышли, все билеты устарели, все слова-обещания вернуться такого-то числа оказались ложными. Уезжать надо было слишком давно, слишком долго я медлила: гуляя по улицам нелюбимого города, смотря на витрины с немыми манекенами, так отчаянно хотелось стать одним из них, так отчаянно, что едва не стала – статичным манекеном в витрине среди множества точно таких же витрин и с такими же манекенами. Витрины – чьи-то жизни, манекены – какие-то люди.
Но однажды, под вечер, взяв лишь одну небольшую сумку, в которой и вещей-то почти не было, я закрыла ключом входную дверь, повернулась к ней спиной и уехала. Купила новый билет, дала новое обещание, появился новый срок – ведь это так просто… начать новую жизнь… ведь это так сложно…
За те годы, что меня не было в этом городе, - однажды я сбежала из него, захватив небольшую сумку с минимум вещей, чтобы больше никогда-никогда никого-никого не видеть, не слышать и знать не знать ни о чьей жизни, - я забыла всех, все забыли меня. Я отлично выписалась из их жизни, они из моей. Я не хотела возвращаться, но вернуться было надо, для меня самой. Неоконченные дела? Просто в этом городе есть места, которые мне были особенно приятны. Тот же город за все эти годы, которые я прожила в нем, так и не смог найти для меня такие вот особенно значимые места, в которые не хочешь вернуться, а возвращаешься. Я вернулась не к людям, я вернулась к местам. И они приняли меня, они ждали меня. Не люди… В одном из таких мест я и встретила ее…
Она… Мы не виделись все эти годы, за все прошедшее время не было сделано ни одного звонка, не было послано ни одного сообщения. Я помнила ее. Она помнила меня. И эта обоюдная память, обоюдное непонятное стремление друг к другу и свело нас в итоге на берегу реки в небольшом парке. Нашем любимом месте. Именно однажды здесь и началась наша тягучая, изматывающая, изламывающая история, которая, хоть и прерывалась, но прерывалось наше общение, не наша связь, но не завершалась, незакончена она и сейчас, не закончится она и в день смерти одной из нас. Такие истории вечные. О таких историях слагают легенды и поют баллады, такими историями грезят манекены в витринах магазинов. Такие истории убивают.
За то время, что мы не виделись, она стала старше, стала мудрее, ее сердце стало биться чаще, быстрее, она стала нежнее, мягче, как пыльца с крыльев бабочки, как воздух после грозы, как облако высоко в небе. Она стала ближе.
Она взяла меня за руку:
- Здравствуй, Ив, - мы обнялись, я была слегка напряжена, не ждала ее увидеть здесь, хотя и не отбрасывала такую возможность: наша связь слишком давна и прочна.
- Здравствуй, - я хотела было потянуться за сигаретами, чтобы освободить руки из плена ее рук, но вспомнила, что я не курю, а бежать слишком глупо, поэтому оставила все как есть.
- Не думала, что ты вернешься, - ее глаза пристально смотрели в мои.
Слишком хорошо я знаю этот взгляд, слишком хорошо я знаю, что следует за ним. Обычно я не мешала: я не мешала людям влюбляться в меня, не мешала им тонуть во мне, не мешала им переставать быть собой из-за этой острой необходимости во мне. Все люди нуждаются в воде, ведь из воды они и состоят. Но… но за всем этим обычно следует утрата, моя для них, я забирала их душу взамен того, что они получали от меня, я уничтожала их. Так уж я устроена, и не мне себя менять. Обычно я не мешала этому процессу.
До этого момента.
- Не ожидала увидеть тебя здесь. Сегодня прохладно, - день и правда был морозный, но слякотный, все дело было в ветре, который пробирал до костей.
Было непривычно вот так чувствовать ее рядом, рука в руке, она никуда не спешит, более того, она хочет остановить мгновение навсегда, я никуда не спешу, но я знаю, что момент останавливать незачем, ведь их будет еще множество. И даже если…
И даже если этот маленький пугливый котенок, который сейчас предстал передо мной (через некоторое время котенок вырастет, и я с улыбкой жду этого момента), захочет броситься с головой в омут столь притягательной для него воды (этот котенок явно из породы турецкого вана), захочет поиграть с огнем (ведь он так красиво горит, так маняще), то я ни ей, ни себе этого не позволю – цена слишком высока. А мне она ценна такой, какая она есть, впервые. Просто тем, что она есть в моей жизни, что она отлично туда вписывается.
- Ты останешься? – она сжала мою руку.
- Разве я куда-то ухожу?..

2011 год.