Innamorato pazzo

Пролог

В доме коллекционера историй Михаэля почти не бывало гостей. Да и сам Михаэль дома появлялся не так уж часто. Истории этот человек собирал со всего материка, порой заглядывая и за море, а потому вечно где-то пропадал, и найти его не представлялось возможным.

      Мужчина, как и всегда после очередного путешествия, сосредоточенно переписывал историю чьей-то жизни, когда внизу зазвонил дверной колокольчик. Коллекционер отложил перо и на мгновение задумался о том, кто же это мог быть. Соседи его не любили и опасались, с историями никто захаживал. Разве что кто-то из людей нового короля решил узнать, чем это он занимается. Подозрительные теперь стали монархи, надо сказать. Вот бывшая королева, мир её праху, его ни в чем не подозревала. Ко двору приглашала, истории слушала, расспрашивала о других землях, даже к брату своему посылала. А племянник её не такой. Хотя тоже правитель неплохой. Пока что. С этими мыслями мужчина спустился вниз и отпер тяжёлую дверь.

      На пороге стоял пожилой аристократ в чёрном плаще. Перстень с отпечатанной на нем головой Медузы выдавал в нём уроженца юга Коноллы.

      — Доброго дня, — мужчина внимательно посмотрел на Михаэля.

      — И вам, — тот чуть поклонился, поняв, кто перед ним.

      — Не стоит церемоний, — коноллец чуть улыбнулся. — Я уже в отставке. Два года как.

      — Однако вы все еще уважаемый человек, старший советник, — Михаэль отошел, пропуская его в дом. — Антонио Ринальдо Винценцо ди Тацциа, да?

      — Да. Однако я не люблю ни церемоний, ни своего полного имени, — советник снял плащ и аккуратно повесил его на крючок в виде диковинной птицы. — Из Фандана привезли?

      — Да, купил у одного купца, — коллекционер засуетился в поисках чашек. — Эфиопского кофе? Чаю? У меня самый лучший. Прямиком из Кинтау. 

      — Кофе, если можно, — Антонио поправил манжеты. — Я хотел бы рассказать вам о своей жизни.

      — О, я с радостью запишу ваш рассказ, — мужчина разжег огонь и подвесил над ним турку.

      — Благодарю, — Ринальдо чуть склонил голову.


      — Вы готовы? — Винценцо отставил чашку с кофе.

      — Да, конечно, — Михаэль кивнул на стопку бумаги.

      — Чернил побольше возьмите, — советник поудобнее устроился в кресле. — Мне много о чём хотелось бы поведать. Вы ведь не публикуете это?

      — Нет, что вы, — коллекционер покачал головой. — Я это делаю для собственного интереса и расширения кругозора. Многие доплачивают за то, чтобы я их выслушал. Для них это что-то вроде очень длинной исповеди.

      — Просто то, что я вам расскажу, местами крайне личное и затрагивает имя одной женщины, чьи честь и память не должны быть поруганы. Ни в коем случае. Понимаете? — ди Тацциа поглядел на хозяина дома.

      — Ну конечно, — путешественник кивнул. — Начинайте.

      — Я расскажу вам одну историю. В ней есть и любовь, и ненависть, и дворцовые интриги. Конечно, она не нова, но столь же важна, как и остальные, а потому должна быть рассказана. Кому-то она послужит назиданием, а кому-то поводом для размышлений. Мне же она послужила ядом. Потому что дураком в ней вышел я сам, — советник немного помолчал, собираясь с мыслями.

      — Простите, что прерываю, — Михаэль поднял на него глаза. — Но как вы хотите, чтобы я назвал это?

      — Innamorato pazzo, — отозвался Винценцо.

      — Простите? — не понял коллекционер. Конолльского он не знал, диалект был чересчур сложный.

      — Безумно влюблённый, — перевёл Тацциа.

      — Спасибо, — путешественник снова опустил взгляд на бумагу.

      — А дело было в тысяча сто сорок третьем году от Великой бойни, — Антонио прикрыл глаза. — Я как раз приблизился к королю настолько, насколько не приближался никто другой. И в первый день праздника Лета я увидел её…