Инструмент

Глава первая. Некуда бежать.

БЕРКУТОВ. Видите ли, поговаривают о Сибирской железной дороге;
 мы, как здешние помещики, заинтересованы в этом деле,
 - и если нет никаких физических препятствий, гор, например…
ЧУГУНОВ. Препятствий и гор нет-с, плоская губерния.
 Только что же мы будем доставлять в Сибирь, какие продукты?
БЕРКУТОВ. Продукты есть…
ЧУГУНОВ. Интересно послушать-с.
БЕРКУТОВ. Я думаю, вам случалось читать в газетах,
 что в последнее время много стало открываться растрат,
 фальшивых векселей и других бумаг,
 подлогов и вообще всякого рода хищничества.
 Ну, а по всем этим операциям находятся и виновные;
 так вот эти-то продукты мы и будем посылать в Сибирь… 
А.Н. Островский "Волки и овцы"

- Человека, человека давайте мне! – говорил Обломов. – Любите его…
Любить ростовщика, ханжу, ворующего или тупоумного чиновника – слышите? 
          - Что вы это? …– горячился Пенкин. – Нет, их надо карать,
  извергнуть из гражданской среды, из общества…
- Извергнуть из гражданской среды! – вдруг заговорил вдохновенно Обломов,
 встав перед Пенкиным. – Это значит забыть,
 что в этом негодном сосуде присутствовало высшее начало;
 что он испорченный человек, но все человек же, то есть вы сами.
Извергнуть! А как вы извергнете его из круга человечества,
из лона природы, из милосердия божия?
И.А. Гончаров "Обломов"

Артем с какой-то уже бесцветной тревогой смотрел на вызывающе яркий дисплей своей нокии 7210. Неделю назад, когда Вадик подарил ему этот телефон, купленный не где-нибудь, а прямо в Финляндии, наличие красок на аккуратном дисплейчике вызывало совсем другие эмоции. Но потом, через день, они таки опубликовали свой материал, и привычный мир ушел из-под ног. 
Начался жесткий замес, состоящий из ударов, наносимых взревевшей системой, на которую они, идиоты, имели смелость поднять руку, и их попыток хоть как-то защититься… Теперь вот и Вадик пропал. Он должен был отзвониться час назад и не отзвонился.  Сначала его мобильный просто не отвечал, а потом и совсем выключился, наверное, села батарейка. Или…
Что «или» Артем думать не хотел. Но что ему сейчас оставалось делать? Думать? Так думать явно надо было раньше! Весовые категории противников были не то чтобы неравны, они были несопоставимы! Пока это выглядело не схваткой, а избиением! В один момент он, круглый дурак, фактически уничтожил свою судьбу и что куда важнее, похоже, не только свою, но и судьбы близких людей. Настоящих людей, а не тех, которые сейчас стыдливо отворачиваются и прячутся за спинами, или еще хуже, крутят у виска. Он подвел под раскаленную наковальню государственной машины друзей, которые ему верили и шли за ним! 
Так чего же он хотел достичь? Какой-то эфемерной справедливости? Что кто-то там, в Москве,  услышит и примет их сигнал? Три раза ха-ха! Или родной край, где вроде столько порядочных людей,  объединится против этих упырей? Ну да, объединится! С вилами и палками против ментов, прокуратуры и спецсредств?  
Последствий он недопросчитал! Даже не то, чтобы не просчитал, он тогда недопонимал этих последствий! Ему казалось, что надо опубликовать эти кричащие доказательства, заставить людей это прочитать и правда придет сама! Она выйдет на свет, рассеивая этот криминальный угар.  Настолько страшны, безумны для нормального человека были обстоятельства преступлений, которые они накопали! Тогда казалось, что это должно было пронять всех. Пронять так, чтобы  стало ясно - этих «нелюдей» надо непросто гнать из края сторону Сибири и Магадана, их надо изгонять из человеческого общества!
Но все вышло несколько по-другому. 
Угар почему-то  не рассеялся, а сгустился. До черной зловещей тучи над их головами.
Надо признать, реакция на статью была оперативной и масштабной. Весь тираж им распространить не дали. Редакцию разнесли в щепки тут же. Простые сотрудники разбежались моментально, а они… 
Они оказались «террористами»!
Нелепее обвинения не придумать, какие террористы? Их тут все знали с рождения как облупленных, да и кого здесь терроризировать на картофельных полях? 
Но, удивительно - они сразу же стали изгоями! Люди, получив информацию, не сплотились! Они испугались! Уйдя на какое-то шпионское, нелегальное положение, прячась от милиции, бандитов и еще непонятно кого, Артем, ужаснулся от этой реакции простых людей. Такого быть не должно, но его выпроваживали практически все, кого, как ему казалось, он очень хорошо знал! Плана на дальнейшие действия в таких условиях у него, конечно же, не было. Да и какой тут может быть план, когда мир вокруг словно вывернулся наизнанку?
Бежать? Да и бежать то особо некуда! Автобус, поезд? То, как оперативно провели «обыски» в  редакции и квартирах, говорило, что к вокзалам лучше не соваться. Все три трассы перекрыты. Милиция проверяет очень тщательно. Подняли всех, ведь террористическая угроза! Оставались надежды на «огороды», а потом окольными путями на попутке куда-то дальше… Казахстан? Сибирь? Но точно не в сторону Москвы, если вначале на нее и были какие-то надежды, то сейчас, на исходе пятого дня этой безумной игры в кошки-мышки с местной властью,  с ней стало все ясно. Видимо там сидят упыри такого же сорта, что и наши!  
То, что Вадик замолчал, показывало, что и огородами уйти не так просто. Их искали значительные силы. На мозоль они наступили крепко! 
Артем резко встал и взял ключи от машины. Он больше не собирался прятаться. Тот, кто замутил эту катавасию, тот и должен первым получить по полной. Всей этой справедливостью, которая, как выяснилось, оказалась здесь нужной лишь горстке отчаянных глупцов.
Артем вышел во двор с черного хода. Эта квартира, в которой они устраивали интервью с самыми запуганными фигурантами расследования, надежно хранила его три дня. В принципе в ней можно было еще посидеть какое-то время, но только чтобы это дало? 
Деятельные, открытые люди, они не могли сидеть как мыши в укрытии и надеяться, что угроза уйдет! 
Несмотря на ранее время - не было еще и семи - люди уже спешили на работу. Артем шел не таясь, внимательно разглядывая их лица. На него никто не обращал внимания, хотя их с Вадиком фотографии уже не раз показывали по местному каналу. Эта хмурость людей, их отрешенность от внешнего мира,  уже не злили его. Может быть и правильно дистанцироваться от всего, что приносит проблемы, включая  «террористов»,  подальше, благоразумно понимая что жить здесь иначе не дадут. Артем криво улыбнулся. Чего-чего, а вот благоразумности ему точно не хватало! Закончив журфак МГУ, он почему-то не остался в Москве, а вернулся сюда, домой. И занялся не бизнесом, а то, чему учили, и чем хотел заниматься всю жизнь. Создал свою газету. Он очень хорошо запомнил спокойные глаза Андрея Семенова, героя нескольких войн, боевого офицера в третьем поколении. Артем не любил высоких слов и особенно этого словосочетания, но здесь оно подходило как нигде - Семенов был военным от бога. Его слова, тогда еще ничем неподкрепленные, показались бы ему дикими и нелепыми, если бы он не знал человека, сидевшего напротив него. А он не просто его знал, он видел Семенова в бою. Та стажировка в Афгане, рядом с маститыми журналистами, полностью изменила Артема, показала ему истинную цену людей. Настоящих людей. Когда в тебя летит снаряд, эрудиция и риторика каких бы размеров они не были, в один момент сжимаются вместе с человеческим естеством. И люди реагируют на угрозу жизни, мягко скажем, по-разному. Семенов же до первой критической ситуации казался простым офицером, каких было рядом много. Но только до того момента, пока рядом не начали рваться фугасы и в человеческие тела полетели пули и осколки… До того боя Артем никогда не задумывался о том, как это страшно, когда в любое мгновение тебя может убить, и как высока внутренняя организация такого же человека из плоти и крови, который спокойно и уверенно идет на врага, чтобы прикрыть собой растерявшихся солдат-срочников, фактически еще детей, впервые оказавшимся в настоящем пекле. 
И когда через много лет он пришел к ним в редакцию и по-военному сухо рассказал те вещи, которые у них, людей в общем то циничных и многое повидавших, вызвали вспышку яркого недоумения с гадостным омерзением. Вроде же все блага есть, зачем творить это? Да и правда ли это? И может ли это оказаться правдой, ведь речь идет о солидных заслуженных людях,  а не рецидивных уголовниках?
Семенов, ушедший из армии по состоянию здоровья после очередной командировки в Чечню, организовал с сослуживцами спортивный клуб в краевом центре. И практически сразу же схлестнулся с местной властью. Конфликт развивался в двух плоскостях. Вначале офицеры попали под жесткий прессинг милиции и прокуратуры, когда под орех разделали «братков», подъехавших обговаривать условия «дани» с нового заведения. Привыкшие работать с предпринимателями, бандиты плохо знали команду Семенова и немного не учли меньшую склонность военных к компромиссным решениям. Особенно если в лицо командиру направляют ствол. В этот злосчастный для рэкетиров момент в спортзале находилось восемь офицеров, прошедших вместе с Семеновым огонь и воду… 
При том, что никого они серьезно не покалечили, уйти от уголовного преследования им удалось лишь получив прямую поддержку из Министерства обороны. Но и она не помогла во втором более масштабном побоище, состоявшемся через несколько месяцев после открытия клуба. Столкнувшийся с последствиями приема наркотиков у молодых ребят еще в Афгане, Семенов как никто другой в крае, знал, что это за зараза. Легко их распознав у нескольких ребят из групп по рукопашке, офицеры без труда проследили каналы распространения. Выйдя на крупный притон, вычислили весь его ролевой состав и провели спецоперацию по всем правилам военной науки, переломав и перебив значительное количество конечностей у существ, к которым слово люди уже не имело прямого отношения. Ожидаемо поддержки в краевых правоохранительных органах Семенов опять не получил. Наоборот, половина барыг оказалась тут же на свободе, а вот к ним у местной власти появились обоснованные вопросы по поводу самосуда, поджога и нанесения тяжких телесных. Семенов, несколько недоумевая,  в очередной раз отправился  за поддержкой в Москву. 
Вернулся он ни с чем.
К закрытым в СИЗО друзьям. Один из прижатых в притоне дилеров неожиданно умер. 
Санэпидемслужба временно приостановила работу спортзала.
Боевому офицеру стало до боли интересно знать, кто же стоит за этим злосчастным притоном. Методы армейской разведки легко развязали языки выпущенных на свободу продавцов. И Семенов уже не удивился выяснив, что хозяева у рэкетиров и наркоторговцев одни и те же. 
Вот только доказательств у него кроме выбитых признаний практически не было. Артем верил и не верил, глядя в его спокойные уверенные глаза.
А потом через неделю офицер вместе с семьей погиб в своей квартире от взрыва бытового газа. Это подлое убийство, тут же было признано несчастным случаем, а в отношении его команды уголовные дела приняли серьезный оборот. Умер еще один барыга. А потом еще один. Якобы от ожогов, хотя здание облили керосином и подожгли, предварительно тщательно обыскав и вытащив всех живых существ.
Артем взвыл. Грань оказалась пресечена. Он понял, что не сможет жить дальше, просто наблюдая за этой вакханалией. Возможно, именно вывод на свет божий этих злодеяний и был целью его жизни, его предназначением.
Расследование захватило его и пошедших за ним журналистов. Уже первые результаты показали, что ужасались они страшной верхней кромке, внутри самого айсберга все было гораздо хуже. Команда, пришедшая к власти в крае в 90-е, свила между своими людьми на всех ключевых постах прочное кольцо, которое позволяло безнаказанно совершать преступление за преступлением. Если по всей России того времени происходил передел собственности, состоящий из хищений и коррупции, то здесь, специфика людей, оказавшихся наверху, сплела экономические преступления с наркоторговлей, организацией притонов и сутенерством. А эта гремучая смесь потянула и убийства, физическое и психическое уничтожение любого, кто пытался противодействовать этому спруту.
Эти «нелюди» почувствовали здесь себя не просто властителями судеб и душ, они почувствовали себя хозяевами Олимпа.
Журналисты выделили ключевые эпизоды и сосредоточились на них. Когда через полгода материал собрался, они уже ничему не удивлялись – напечатать это стало всеобщей «идеей-фикс»…  
Артем завел хендай пони. Машина, конечно же, была засвеченной. Ольга еще вчера написала смс о том, что ее машина висит там же, где и они с Вадиком, на почетном месте у УВД, рядом с насильником, которого ищут уже год. Ольга, их корректор, оказалась настоящим бойцом. Будем надеяться, что у нее все будет хорошо. 
Что ж, попробуем вырваться из этого адового гнезда. Хорошо, что Наташка с детьми у его проверенного институтского друга на даче под Москвой. Это, единственное, что он сделал правильно перед опубликованием статьи. До них дотянуться не должны. Прощаясь, он убедил ее действовать по плану. Если Артем не выходит на связь в течение недели, они улетают по его связям в Италию. И уже не возвращаются. 
Мысль, что самые близкие люди в безопасности, грела душу и успокаивала. Артем - не боевой офицер, но он теперь более точно знает, с кем имеет дело. Эти мрази не имеют ни чести, ни совести. И никакой честный бой тут невозможен в принципе. Жаль, что этого не понимал Семенов, тогда возможно расклад сейчас был бы другой…
Пони не торопясь выехал из спального района в частный сектор, за которым начинался обширный лесной массив. Нужно было дотянуть незамеченным до него, а там план действий был достаточно простой - Артем рассчитывал проехать по лесу насколько возможно далеко на легковой машине и, бросив ее, двигаться дальше пешком. Этим летом они часто выбирались всей семьей погулять в этот район, благо младший Илья уже подрос для таких прогулок. Пару раз останавливались с ночевкой. Поэтому местность с этой стороны города Артем знал очень неплохо. Массив был какой нужно - старый, с густым подлеском, местами трудно проходимый. В середине леса, за речкой, тропок становится уже меньше, но зато одна из них выводит на газопровод, по которому можно утопать в соседнюю область.  В рюкзаке давно были собраны необходимые для подобного путешествия вещи: дождевик, теплый свитер, пара консервов, термос с чаем, электрошокер. 
У одного из домов на перекрестке стоял большой черный джип с полностью затонированными окнами. Артем напрягся, понимая, что в такой погоне у него шансов немного, однако никакого движения в джипе не последовало. Он спокойно миновал старенькие деревянные домики на окраине и стал маневрировать, объезжая стихийную свалку, которая увенчивала завершение цивилизации и асфальтовой дороги.
В этом году затяжные дожди начались в конце августа,  поэтому грунтовку за частным сектором сильно развезло. Хендай несколько раз угрожающе закапывался, пробуксовывая летней резиной, но все-таки одолел расстояние до леса. Там он достаточно бодро заскочил на более сухую лесную дорогу и сходу залетел в глубокую болотистую лужу за первым же поворотом. Артем поморщился, расставаться так быстро с машиной в его планы не входило, тем более он не хотел ее бросать так на виду. Но пони застрял капитально, лесной ручей хорошо напитал колеи грязной водой-жижей и маленькие колесики беспомощно прокручивались в явно грузовой колее. Артем выкинул из машины  рюкзак и с трудом выпрыгнул из машины на сухое место. Теперь оставалось как можно скорее уйти от нее подальше. И тут удача, так неплохо сопутствовавшая ему вначале, резко поменяла свой лагерь. Не успел Артем  пройти и двухста метров, как сзади послышался рокот мощного мотора. Впереди дорога делала поворот и до него не хватило нескольких десятков метров! Артем прыгнул в кусты, но сзади раздался азартный вопль:
- Вон он! Эй, мужик, стоять!
Артем побежал. Сердце ушло в пятки и по-предательски забилось с высокой частотой. Ноги словно налились свинцом, а воздух вокруг сгустился до невыносимой плотности, сквозь которую нужно было словно продираться. Но через несколько преодоленных метров мозг вернул контроль над телом. Артем помотал головой, ноги преодолели эту плотность и держали хорошо. Он отбросил рюкзак, удачно перепрыгнул поваленное дерево и вошел в ритм скоростного бега. Артем был удачно экипирован для такой погони – серая неприметная ветровка, черные спортивные штаны и беговые кроссовки. В свои 40 лет он оставался достаточно спортивным человеком. Настолько насколько это конечно позволяла газета и семья. Но минимум один раз в неделю он старался бегать не меньше пяти километров,  поддерживая форму. 
Треск ломающихся кустов послышался за ним лишь через полминуты. Сзади, возможно, тоже не Морисы Грины бегут. В голове сразу созрел план дальнейших действий. Ему нужно добежать до речки. Там, где они разбивали летом палатку, два берега соединяет неизвестно кем давным-давно притащенное бревно. Если оно там осталось, Артему надо перебраться на другую сторону и сбросить дерево в воду. Речка здесь сужается и течет достаточно быстро. Берега крутые, глинистые. Пересечение такой преграды без мостика, вплавь, задержит преследователей не меньше чем на минуту, а может и больше. На той стороне лес намного гуще, за это время можно прилично оторваться, либо спрятаться. 
Но для этого нужно оказаться на том берегу!
А бежит Артем сейчас совсем не туда! Он, растерявшись, прыгнул в кусты в другую сторону от дороги и сейчас они бежали обратно к городу. Рано или поздно они выбегут в поля, где точно не спрятаться. Да и не уйти - по субъективным ощущениям расстояние между ними постепенно сокращалось. Во всяком случае шум от бегущих за ним людей Артем слышал все отчетливее. Вдобавок ко всему, несмотря на то, что ноги бежали еще хорошо, дыхание начало сбиваться. 
Хорошо хоть, что стрелять не начали, значит, команда – брать живьем. Или просто не успевают вытащить оружие?
Но как же поменять направление бега почти на противоположное с преследователями за спиной?
Артем не выдержал и обернулся, чуть замедляя ход. Действительно, теперь их разделяло метров сто не больше. Бежавших за ним было трое или четверо. Это были конечно не профессиональные спортсмены, но их формы хватит чтобы достать Артема. В этот момент взгляд сфокусировался на вывернутой с корнем огромной елке, торчащей впереди. Резко выдохнув, он что было силы рванул к ней, перепрыгнул ствол и нырнул под корень, стараясь вжаться в него и слиться с деревом. 
Пошли секунды, которые еще отделяли его от преследователей. Только сейчас пришло осознание, что такое спонтанное решение вполне могло стоить ему жизни прямо сейчас. Так то можно было бы еще бежать и бежать. И как там карта бы легла?
Артем успокоил дыхание. 
На поляну прямо перед ним вылетели четыре молодых спортивных парня. Потеряв из виду свою жертву и  не слыша больше звуков, которые неизбежно издаются при беге человека по лесу, они заозирались по сторонам, выискивая возможности для укрытия. Сходу его елку, которая была здесь самым крупным подозрительным объектом, они не заметили, поскольку на счастье Артема они в запале погони проскочили его укрытие, и пока оно оставалось у них за спинами.  Артем понял, что бежать надо сейчас или будет поздно!
Он не слышно выполз из убежища, и уже практически скрылся за поваленным деревом, когда под ногой предательски хрустнул сучок, скрытый травой.
Как же ему сегодня отчаянно не везло!
Артем рванул во весь опор, их теперь разделяли не сто метров, а пятьдесят. А до брода бежать не меньше километра. Однако поначалу все складывалось неплохо. Отдышавшись под корнем, Артем какое-то время смог уверенно удерживать гандикап между ними. Хорошо отработав лесной участок, Артем выскочил на берег речки. Теперь ему нужно было преодолеть триста-четыреста метров по вязкой тропке вдоль воды и постараться оторваться еще больше, чтобы успеть сбросить свою переправу вниз. 
Речка не подвела, она бурлила и пела свирепые песни, явно не располагающие к купанию в ближайшие полгода. 
Артем опасался, что теперь на открытом месте, они таки откроют стрельбу, хотя бы по ногам. Но выстрелов не было. Может и оружия нет?
Артем бежал, судорожно хватая холодный воздух и моля бога о том, чтобы бревно осталось на месте. Его мольбы были услышаны – мостик не утащили и не распилили. Бревно, покосившись и почернев с лета, продолжало служить сомнительной переправой для смельчаков на тот берег. Артем бросил взгляд назад на преследователей и, несмотря на жар от тела, идущий от запредельных для организма нагрузок, его пробила холодная испарина.  Пока он высматривал переправу, один из бегущих сократил расстояние до тридцати метров! Остальных видно не было, но это слабо утешало Артема. Достаточно сбить с бега, и участь его предрешена. 
Когда до бревна оставалось совсем немного, тридцать метров стали неумолимо сокращаться. Артем не выдерживал темпа своего более молодого преследователя. Тот, похоже, разгадал замысел Артема и начал максимальное ускорение, чтобы перехватить свою жертву раньше. Артем выскочил на бревно, едва не потеряв равновесие, пробежал по нему, оттормозился двумя ногами, развернулся и схватил толстый комель. Он казался практически не подъемным, особенно после такого забега. Рывок, но руки сорвались, бревно заходило ходуном – это на него уже забежал самый спортивный из преследователей. Артем судорожным движением рук и ног все-таки сбросил бревно вниз, но его противник успел прыгнуть на встречу и, смяв Артема, покатился с ним по берегу. 
Артем попытался вскочить, но тут же железным захватом оказался на мертво прижат к земле с завернутой за спину рукой. Электрошокер остался в рюкзаке, который Артем опрометчиво отбросил в первые секунды погони. Но он вряд ли бы смог компенсировать такую разницу в боевой и физической подготовке. Через мгновение на руках щелкнули наручники. Артема обыскали и рывком подняли на ноги.  
Артем наконец отдышался и с удивлением прислушался к себе. Странно, но он не чувствовал страха. Эмоции исчезли вместе с той панической атакой в начале бега в лесу. Сейчас даже появился какой-то мазохистский интерес, что же будет дальше?
На другой стороне речки, заурчал, сминая кусты, рейндж ровер. По бревну перебрались еще двое. Теперь Артем мог разглядеть их получше. Самый старший из них, высокий улыбчивый детина под метр девяносто, был хорошо знаком Артему по расследованию. Приехав в область три года назад, Олег Кольцов, по прозвищу «Американец», очень быстро оказался на самых верхних этажах изучаемой ими преступной пирамиды. Олег являлся каким-то дальним полуплемянником губернатора и благополучно рос и учился в Штатах пока в России кипела криминальная жизнь конца 80-х-начала 90-х. Когда же местная банда, наконец, консолидировавшись воцарилась в крае,  со всех сторон потянулись друзья и родственнички, которые рассаживались на нужные места, быстро и бесцеремонно освобождаемые от их бывших владельцев. Заслуги, знания и способности списываемых в утиль людей в расчет не принимались. Места распределялись исключительно по принципу личной преданности. Несомненно, такая кадровая политика могла бы оказать прямое влияние на экономику края, если бы он уже не лежал в полной разрухе.  Олег, получив «вызов» в рамках последней волны, где уже могла идти речь хоть о каком-то качестве прибывающих кадров.  И прибывший из штатов улыбчивый парень сразу же показал свою эффективность, особенно на фоне местной бытлоты. 
Американец по-приятельски похлопал Артема по плечу:
- Так вот ты какой, Боб Вудворд! Ну что ж, убежать не смог – будешь отвечать!
Его взяли под руки и повели к машине. 
Олег шел рядом и заглянул в глаза:
- Я с большим интересом прочитал твою статью. У меня к тебе два вопроса, которые прямо витают в воздухе. Первый: чего вы  хотели достичь всем этим?
Артем внимательно посмотрел на него, улыбающегося, довольного жизнью паразита.   
- А непонятно? Чтобы прекратить этот беспредел. 
- Хм. Статьей в вашей газетенке? Ты что на самом деле думаешь, даже если бы мы дали распространить весь тираж, это привело бы к такому результату?
- Да. И я уверен, это случится. За все, что здесь происходит,  вы рано или поздно ответите.
- На умалишенного ты мало похож. Но спешу тебя заверить, попытки огласки в России фактов преступлений, совершаемых властью, всегда приводили к печальным последствиям для тех, кто все это затеял. Это я на твою судьбу намекаю, если не понял.
Артем сжал зубы, глядя на его самодовольную улыбку.  
-Никакая вы не власть, а второсортные бандюганы. Вас скоро уберут отсюда, я убежден.
Олег в голос заржал:
- Куда? В ад?... Но все может быть. Вероятность правда не высока, уж больно народ у нас плебейский. Но я тебе скажу, что другое произойдет точно. И достаточно скоро. Ты будешь отвечать за свои поступки.  Сурово и показательно. Ладно, второй вопрос: кто за всем этим стоит? 
На этот раз улыбнулся Артем:
- Ах вот к чему ты клонишь… Заказчик перед тобой. Это исключительно моя идея.
- Ясно. – еще шире улыбнулся американец. -  Хочешь помучиться. Это мы тебе организуем, не переживай. В багажник его, парни. Счас на базе амитальчику вколем, он нам другое напоет.
Артема прямо в наручниках грубо запихали в заднюю дверь. Рейндж ровер на высокой скорости запрыгал по корням и ямам. Артема несколько раз болезненно приложило головой - скованные руки не давали возможности принять более-менее фиксированной позы. Однако через несколько минут они выскочили на асфальтовую дорогу и помчались в сторону города. Катавшийся по багажнику Артем наконец получил передышку. Теперь, когда он столкнулся с врагом лицом к лицу, ничего кроме брезгливой ненависти к ним он не чувствовал. Это чувство было настолько сильным, что даже вытесняло страх за свою жизнь и за те мучения, которые ему обещали. Видимо, в избытке.
Дорога не была долгой. Через затонированные стекла в багажнике направление движения только угадывалось, но по косвенным признакам, Артем понял, что по улице Ленина они попали на центральную площадь и теперь заезжают во внутренний двор УВД. Такая наглость подсказывала Артему, что сегодня его вроде бы не убьют. Во всяком случае, не должны. 
Задняя дверь открылась и Артема выволокли наружу за дежурным автобусом, удачно прикрывавшим происходящее от плаца и основного входа.
За рейндж ровером вынырнула большая черная бмв. Из задней двери вышел сам Сан Саныч, зам губернатора – человек, на котором держалась практически вся криминальная составляющая этого клубка, который им не посчастливилось распутывать. Выглядел Сан Саныч не очень лицеприятно. Пузатая бочка с невыразительными поросячьими глазками. «Бывший боксер, настоящий бандит» - так назывался блок про него в статье. Большой любитель собачьих боев, всю свою сознательную жизнь проведший в криминальных кругах Магадана и каким-то непонятным ветром занесенный в край накануне перестройки, плотоядно поглядывающий на него Сан Саныч, явно ничего хорошего Артему  не  сулил. 
- Ну, Олежка, порадовал, ничего не скажешь. Как ты его выцепил-то? – зам губернатора уважительно поздоровался за руку с Американцем.
- Мои парни вычислили их квартиру еще вчера. Но было интересно, к кому наш главред рванет, может и к заказчику. Поэтому я решил Вам пока не докладывать и поставить на машину маячок. И чуть, Сан Саныч, мы не прокололись – мужчина оказался прыткий, бежал к свободе очень хорошо. Но… немного все-таки не добежал. 
- Что предлагаешь?
- Счас вколем химсредства как остальным. Этот должен знать больше.
- Хорошо, Олежка. Раз поймал, первый раунд твой. Тут тебе равных нет.
Пока его тащили в подвальное помещение в голове пульсировала только одна мысль «ОСТАЛЬНЫМ». Кого они поймали еще?  Вадика? Ольгу? Кого-то из родственников? После услышанных фраз о маячке и химсредствах, Артем понял, что их детские представления о маскировке идут коту под хвост перед таким серьезным противником и молил бога только об одном – чтобы его семье не нанесли вреда.  Пусть его за это хоть четвертуют. И все к этому шло - за тяжелой железной дверью, зачем-то установленной глубоко за серединой подвальных помещений, пошел блок, существенно отличающийся по внешнему виду от нормальных неремонтируемых десятилетиями помещений подвала УВД. Эта часть больше напоминала какую-нибудь секретную лабораторию из американских фильмов. Идеально начищенный кафельный  пол с нижней подсветкой, симметрично расположенные стеклянные двери в кабинеты с какими-то приборами, и оперативно принявший Артема персонал в белых халатах наводили на очень неприятные мысли.
Артема уложили на страшноватого вида, напоминающий хирургический, стол и профессионально зафиксировали, защелкнув зажимы на руках, ногах, талии и шее. Прямо в лицо тут же откуда-то сверху была направлена мощная лампа.
- Ну что? Телка что-нибудь полезное сказала? – неуместно жизнерадостно прозвучал сбоку голос Американца.
- Нет, Олег Сергеевич, абсолютно пустая. Имя заказчика и был ли он вообще, она не знает. Это я гарантирую. Что с ней дальше делать? – ответил ему склонившийся над соседним столом мужчина преклонных лет в очках. 
- Пока не трогайте. Пусть приходит в себя, она нам еще понадобится. А этот рембо недоделанный? 
- Тут неплохое продвижение. Про заказчика он тоже ничего не говорит. Но много интересной информации про общее финансирование газеты. Как мы и предполагали, оно шло от фондов из-за бугра. Прямых связей с Москвой нет. Не обещаю, но конкретные имена, названия и счета, мы, возможно, и выудим. Надо подождать.
Артем с ужасом понял, что с высокой вероятностью они говорят об Ольге и Вадике. 
- Ну что, дорогой Артем Вячеславович. – слегка приобнял его Олег. –Видишь, когда я говорил тебе о мучениях, я тебя не обманывал. Ты ведь не знаешь, во сколько нам обошлись эти закрома, про них ты же ничего не написал.  Вот здесь мы и узнаем очень важную информацию. Все на самом передовом уровне науки и техники. Так что спрашивать тебя о желании что-нибудь нам сообщить не буду – все расскажешь сам. Но пока ты можешь нормально воспринимать информацию, а это я тебе скажу очень большой дар, данный богом человеку, кое-что сам тебе расскажу. Как человеку пишущему, тебе понравится мой рассказ. В первую очередь пообщаемся о твоей дальнейшей судьбе. Наверное, тебя это должно беспокоить. Так, вот, после того как мы узнаем нужную нам информацию возникнет вопрос – что делать с тобой. Существует вероятность в районе 30-40 процентов, что ты станешь овощем, и это снимет дальнейшие вопросы. По крайней мере по твоей кандидатуре. Но смею тебя заверить, что мы обязательно доберемся до твоей семьи, когда узнаем, где ты там ее прячешь. По оперативной информации, они где-то в московском регионе, ждут переброски в Европу, если ты не присоединишься. Но мы это уточним у твоего мозга, если ты не против. И уточнив,  мы найдем их. Найдем обязательно, чтобы они тоже оказались здесь. Ведь если ты не приедешь, они наверняка захотят сделать нам что-нибудь плохое. А вдруг да что-нибудь у них и получится? Нет, нам этого не надо. Так что семью ты обрек на мучения, как тут не крути. Но все-таки вернемся к твоей скромной персоне. Если ты сойдешь по настоящему с ума, а мы это точно узнаем, уверяю тебя, то отправим лечиться. Вот чего-чего, а лечить сумасшедших в нашей стране умеют очень хорошо. Мне по долгу службы пришлось немного разобраться в этой изуверской системе – тебе она очень понравится. Но вот, вдруг, если ты сохранишь рассудок, а такое тоже может быть, нам придется подумать о дальнейших действиях. Специально я тебя в инвалида превращать не буду. Есть другие вкусные варианты. Первый – мы тебе оставим жизнь, но ты столько наворотишь дел, что придется отправиться в тюрьму. Знаешь, что ты сделаешь? Ты изнасилуешь эту свою Ольгу, она, кстати, по уточненным данным вроде особо то и не против, не знаю чего ты мнешься, девка в самом соку, но по моему сценарию будет сопротивляться. Изнасилуешь ее так зверски, что та, бедняшка, наложит на себя руки. Все-таки психика у нее очень легко ранимая, это не только мое личное наблюдение, вот и врачи это подтверждают. Но это будет не единственное твое злодеяние. Ты представляешь, об этом как-то, как точно я еще не придумал, узнает твоя жена. И ты, гад такой конченный, задушишь ее, мразь, чтоб от ответственности уйти. Но тут тебя и примут наши органы. Детей мы мучить не будем. Все-таки не последние ироды. Мы отдадим их в наш детский дом, но, правда, там им придется, думаю, не сладко, ведь все будут знать, что натворил их папашка. Видишь, как все складывается, дружище… Все идет к тому, что, похоже, ты будешь умолять меня о том, чтобы мы были милосердны и просто лишили тебя жизни и закрыли это дело. Но этот второй вариант возникнет только при твоем очень хорошем поведении.
- Олежка, ну ты и извращенец! – не выдержал зам губернатора.
- Будьте добры, Сан Саныч, не мешайте! Но замечание в целом верное – работа мне приносит искреннюю радость и удовольствие. Кляп, пожалуйста. Первая часть всегда болезненная.
Артему профессионально всунули в рот какой-то сложный кляп, в раздельности фиксирующий зубы и язык. Он прилагал огромные усилия воли, чтобы его психика хоть как-то выдержала этот напор. Но вслед за его миром, похоже, разрушалась и его личность. Этот враг оказался им не по зубам. Овцам при всем желании никогда не победить волка. Чтобы биться с ним на равных, нужен волкодав. Что он натворил, ввязавшись в это противостояние? С такими мразями должны работать спецслужбы, а не журналисты. Но только нужно ли это спецслужбам?
И тут, словно, опровергая ход таких горьких мыслей, подвал содрогнулся от взрыва. Где-то в глубинах коридора пролетело и упало что-то тяжелое, видимо, та железная дверь. 
-Работает физзащита ФСНП, всем лежать! – на все застенки раздался уверенный зычный голос.
- Что за хрень? – к Американцу развернулся Сан Саныч. – У тебя здесь есть второй выход?
- Нет. Что еще за ФСНП…
Но закончить диалог им не дали - в стеклянные двери, сминая охрану, ворвались люди в черном камуфляже. За считанные секунды все находившиеся в лаборатории оказались жестко зафиксированными на полу. Кто бы не были люди в масках, дело свое они знали хорошо. Гонявшие Артема по лесу парни, как и охранники Сан Саныча, в ходе короткой схватки были быстро упакованы. 
- Ну офигеть! Прямо лаборатория для фильмов ужасов. Да еще где? Под зданием УВД! – в лабораторию вошел, с интересом оглядываясь, достаточно молодой светловолосый мужчина лет тридцати в красивом идеально выглаженном костюме. – Ну,  отцепите его уже скорее!
Он подошел поближе. С Артема оперативно сняли кляп и зажимы. 
- Давайте руку, Артем! Слава богу, мы успели вовремя!
- Кто вы?  
- Максим Твердиховский, Федеральная служба налоговой полиции, - представился ему блондин, легко поднимая его на ноги,- так случилось, что Ваша последняя статья совпала по времени с нашей оперативной разработкой. Мы правда хотели еще немного понаблюдать, но парни в своем свирепстве не оставили нам шансов…  
- Причем здесь налоговая? Ты знаешь, щенок, с кем связался? – Сан Саныч смог повернуть голову вбок. Его поросячье рыло приняло ярко выраженный багровый оттенок.
Движение в сторону блондина тут же было жестко пресечено и зам губернатора вновь оказался в положении «мордой в пол». 
- Знаю, причем уже неплохо - с мелким злобным ворьем, которое по непонятным причинам возомнило себя здесь божеством. Я объясню тебе, кто ты есть на самом деле. Времени у нас будет достаточно. Всех наверх, в машины!
Артем только сейчас понял, что все еще держит своего спасителя за руку:
- Максим, моя семья под Москвой, мне надо срочно туда!
- Не переживайте, Артем. Мы не совсем с корабля на бал. Своих прикрыли в первую очередь. Это только здесь мы решили доснимать этот замечательный криминальный концерт, уж больно красиво разговорился злодей.
Артем почувствовал, как по его щекам покатились слезы.