Интересная рыба

Интересная рыба

Мы живем на самом берегу реки Яузы.

     Наш папа биолог и все его друзья тоже биологи. Когда они собираются вместе, то говорят о животных и больше всего о рыбах, потому что папа их изучает. Он ихтиолог. И теперь, когда к нам в комнату входишь, то сразу видишь, что в ней живет ихтиолог, потому что вдоль стены у нас недавно поселились аквариумы. Сразу три. Один над другим. Для того, чтобы их поставить пришлось вынести в коридор платяной шкаф и еще сдвинуть в сторону мамин туалетный столик.

     Маме все это совсем не понравилось, но она промолчала, чтобы не огорчать папу. Она даже помогала делать все эти перестановки.

     Мама тоже любит животных, но, как она говорит, в разумных пределах. Это, я думаю, значит маленького размера. У нас маленькая собачка чуть больше кошки. Кошка чуть больше черепахи. Черепаха чуть больше моей суповой тарелки. Две африканские шпорцевые лягушки чуть больше тех, что  живут в болоте и круглый аквариум, мамино приобретение, чуть больше самой большой кастрюли. Папа не одобрял этот круглый аквариум.

      - Потому что, - разъяснял он нам с Леней, - в нем рыбкам не где спрятаться. Они чувствуют себя беззащитными и потому становятся нервными.

       Папа качал головой и повторял, что со временем он организует им лучшую жизнь.

      - Верно ведь, ребята! – мы улыбались и дружно кивали.

       Мы все любим наш домашний зоопарк и всегда радуемся, когда в доме появляется новый питомец. Новый член семьи, как мы их всех называем.

      Однажды, это было в тот день, когда папа защитил диссертацию. Месяца два тому назад. Он пришел домой такой счастливый, с подарками. И мы тоже были очень счастливы. Вот в этот день мама и спросила папу, что бы он хотел получить приятное от нас. А папа вдруг и сказал, что хочет большой аквариум. Ведер на сорок.

     Мы с Леней посмотрели на маму и я подумала, что она сейчас будет говорить о разумных пределах. Но она почему-то ничего такого не сказала, а просто согласилась и все тут.

     - Ты что, не понимаешь, - растолковал, мне потом Леня, - нельзя же было портить папе настроение в такой день. Леня, хоть на год моложе, а иногда кажется мне таким умным.

     Аквариум мы покупали с папой вместе. На Птичьем рынке таких больших не продавали, но какой-то дядя предложил нам пойти к нему домой и посмотреть аквариум, который он сделал своими руками. Аквариум оказался как раз такой, какой хотелось папе. И даже, пожалуй, еще шикарнее. На массивной чугунной этажерке можно было разместить три аквариума один под другим. А над верхним на толстой черной перекладине были подвешены разноцветные абажурчики для ламп. На ней же громоздились подставки для цветов.

      – Ну уж это совсем лишнее! – пробурчал себе под нос папа. - Но теперь эту прелесть никуда не денешь. А аквариумы очень хорошие. Берем, конечно! Вон какие большие. То, что нужно! Правда, ребята?

    Папа просто сиял и мы радостно закивали, а я вдруг подумала:

      - Вот ужас-то будет, если эти три аквариума когда - нибудь лопнут одновременно! -  Но вслух ничего не сказала и отмахнулась от этой мысли.

     Через два дня на чугунной этажерке в самом нижнем аквариуме  поселились шпорцевые лягушки. На втором этаже, засверкали неоновые рыбки из нашего старого пузатого аквариума. А самый верхний пустовал, если не считать семейки пестрых гуппи. Их мы согласились подержать у себя, пока один папин друг не вернется из экспедиции.

     - Сюда мы поместим интересную рыбу! - улыбнулся папа и поправил очки.

     Мы с Леней изнывали в ожидании этой интересной рыбы и каждый вечер выбегали встречать папу.

     И вот наконец эта рыба появилась у нас в доме.

     Папа прямо, не снимая куртки, вошел в комнату, достал из кармана бутылку из-под молока и поставил на середину стола.

     В мутной воде металось что-то длинное, полупрозрачное и белесое. Металось все кругами, кругами, сверху вниз, как чертово колесо, только гораздо быстрее.

     - Господи! Что это за страсть?! – выпрямилась мама, вдоволь наглядевшись на суету в бутылке.

     - Угорь, - отозвался папа.

      Он сосредоточенно измерял температуру воды в аквариуме и теперь, с градусником в руке, подошел к столу.

      - Следите, - сказал он нам. Отдал градусник Лене и потрепал его по кудрявой голове. - Когда температура в бутылке поднимется до двадцати трех градусов – пустим угря в аквариум. - Сказал и в кухню ушел.

    Температура поднималась долго, долго. Мы с Леней все время смотрели на угря. А он, как ненормальный, все метался кругами вверх, вниз.

     - Может это он от испуга? Или ему холодно? - шептал мне Леня.

     - А может он с ума сошел? Как думаешь? – шепнула я в ответ.

     Когда столбик наконец дополз до двадцати трех градусов, мы с Леней потащили папу из кухни пересаживать угря.

     Папа взял бутылку. Убедился, что температура в ней и в аквариуме одинаковая и вылил угря из его бутылочной тюрьмы в аквариумный океан.

     Угорь перестал крутиться. Лег на дно и слился с песком. Потом вдруг встрепенулся и, будто нет у него огромного аквариума на сорок ведер – опять закрутился мельницей у стекла. Любопытные гуппи издали глазели на него.

     - Что это с ним? – встревожилась мама.

     - Миграция,- весело отозвался папа. – А ну-ка! Кто в моей ученой семье знает что такое миграция?

     - Мы с Леней, конечно, тут же начали рассказывать про птиц, которые летят то с севера на юг, то наоборот. Птенцов выводят на севере, а зимуют на юге.

     - Правильно! – обрадовался папа. – Вот и угорь мигрирует. Он плывет из Саргассова моря, чтобы поселиться лет на семь в тихой европейской речке и подрасти. А потом опять двинуться в путь к Саргассову морю мальков выводить. Так и мигрирует.

     - Значит сейчас он ищет хорошенькое местечко? – догадался Леня. – Да, пап?

     - Ну да. И, надеюсь, наш аквариум придется ему по душе. Решит, что это тихая заводь и успокоится. Угорь – рыба интересная! Вот увидите!  Сейчас ему только три года.