Ирландец

1 Давно и далеко

Давно и далеко

То всем другим горький урок –

Душой (не золотом!) плати

За поцелуи фейри!

стихи автора

Прошлое

– Шон, это ты?

– Я, отец, – он топтался на крыльце, счищая прилипшую на башмаки грязь.

Дверь скрипнула, голова отца просунулась в щель.

– Кому ещё быть? – усмехнулся Рыжий, глядя в обветренное, чуть усталое лицо.

– Ты чего по ночи неизвестно где шатаешься? – добродушно заворчал глава небольшого семейства Фланаган.

– Отец, я всё сделал, что ты мне велел… Можешь проверить! – начал было Шон.

Но Донал его оборвал:

– Да знаю я. Не о том речь… Просто завтра вставать чуть свет, отдыхать бы пораньше лёг… Да и темень уже такая. А ты бродишь совсем один. Добрые люди давно по домам сидят.

– Так то добрые… – буркнул себе под нос Фланаган-младший. – А дьявольскому отродью чего бояться?

– Что, что? Что ты сказал? – нахмурился отец.

– Прости! – устыдившись, Шон опустил рыжую голову. – Отец, прости! Глупость сказал. Не слушай меня!

– Опять с кем-то сцепился? – понимающе хмыкнул отец. – Шон, научись злые языки не слушать. Знаю, что ты ничего и никого не боишься… И постоять за себя можешь. Но людей стоит опасаться, сынок! Ты один – их много. Покуда я жив, я тебя в обиду не дам. А как меня не станет? Тебе здесь жить, так не наживай себе врагов!

– Ты знаешь, не я это начинаю… – насупился ещё больше Рыжий. – Они сами. Отец, что я им плохого сделал? Я никого не трогаю, чего лезут…

– Натура такая людская, – пожал плечами Фланаган-старший. – Норовят заклевать того, кто на них не похож. Стоит голову повыше поднять, вся стая накинется, чтобы вровень был, чтобы не смел. Никто не любит тех, кто отличается. Пойдём-ка лучше в дом! Там у меня котелок на огне…

В доме было тепло и сухо, уютно, несмотря на нищенскую обстановку – в их маленьком доме на утёсе, что стоял на самой окраине деревушки Каерхин в окрестностях Слайго.

Впрочем, кого в Ирландии можно удивить нищетой?

Так жили все, за редким исключением, вроде мистера Маккеннета, отца Шанны.

Он владел торговой лавкой и большим земельным наделом, где выращивал картофель. Не сам, разумеется – нанимал селян за несколько жалких пенни, а многим вовсе платил не деньгами, а всё той же картошкой. Да и землю он, конечно, арендовал – ирландская земля давно уже не принадлежала ирландцам. Но это не уменьшало вес Брайена Маккеннета в глазах всей деревни.

Да, в доме Шанны было иначе. Разумеется, Фланаган там никогда не бывал (его бы и на порог не пустили), но Рыжий подсмотрел как-то в окно. Да и сама Шеннон кое-что рассказывала.

Порой Шон думал об этой разнице, и ему становилось тоскливо. Вдруг Шанна не захочет выходить за него, когда они вырастут? Ведь она привыкла жить иначе, привыкла к достатку…

А что ей может предложить нищий сын рыбака?

Озарение пришло внезапно… и оказалось простым и ясным, как любое озарение.

Значит, надо сделать так, чтобы было что предложить!

И Шон для себя решил твёрдо, что он обязательно разбогатеет: будет работать, накопит много денег, чтобы дом у них был такой же большой и красивый, как у мистера Маккеннета.

Наверное, для этого ему придётся уехать на время из Каерхина, ведь в родной деревушке заработать много денег не получится, даже если он будет рыбачить и днём, и ночью. Даже если он выкопает всю картошку мистеру Маккеннету…

Нет, за богатством надо ехать в большой город. А там… никому не нужен безграмотный сын рыбака.

Поэтому Шон тайно от всех напросился к старому мистеру Фицпатрику в ученики. Колум Фицпатрик к учительству не имел никакого отношения, но один из немногих в Каерхине умел читать и писать и даже имел дома несколько книг.

Шон таскал ему на ужин то рыбы, то устриц, то лесных ягод или грибов, а старик за это понемногу учил мальчишку грамоте. Дело продвигалось медленно, но Шон гордился каждым коряво нацарапанным словом.

Больше всего он боялся, что про его занятия узнает отец и велит выбросить из головы эту дурь. Шон нисколько не сомневался, что ему достался лучший отец на свете, но в некоторых вопросах Донал Фланаган был упрям как… как сам Шон. Отец считал, что тратить время на образование не имеет смысла, потому что сын всё равно не сможет найти этому применение.

Ну, кому и где он нужен с этой грамотой? Уж лучше пусть прилежно изучает отцовскую науку – хороший моряк и рыбак никогда не останется голодным.

– Опять бегал к своей фее? – покосился на него отец, разливая по мискам уху.

– С чего ты взял…

– У тебя глаза такие… пьяные от счастья, – усмехнулся по-доброму отец. – Словно ты дёрнул порядочно виски… Будь ты чуть старше, я бы решил, что ты вернулся из паба, где налакался с приятелями «воды жизни». Но пока ты не пьёшь, других объяснений у меня нет.

– Я только подарок отнёс…

– Ох, парень, парень! – отец вздохнул. – Не по тебе эта рыбка – только сети изорвёт. Я знаю, что Шеннон хорошая девочка, и ты ей мил, и она тебе. Но это… пока вы ещё дети… А подрастёт – найдёт себе ровню и разобьёт тебе сердце. Да и отец её… Брайен скорее удавится, чем свою ягодку за такого, как ты, отдаст.

– А я всё равно на ней женюсь, – упрямо заявил Шон. – Я её люблю. И мне больше никого не надо.

– Любишь… – Донал со вздохом отодвинул миску и взялся неторопливо набивать трубку. – Не жди от любви счастья, мой мальчик! Обман всё это. Сказки и сны.

– Сказки… – Шон улыбнулся грустно и мечтательно. – Отец, а расскажи сказку!

– Ту самую? – глаза Донала блеснули из-под кустистых бровей.

– Ту самую.

– Ты уже лучше меня её знаешь…– привычно поворчал Донал, – Ну, ладно, так и быть! Слушай…

Отец вдохновенно прищурился и начал свой рассказ.