26 марта 1831 года по Арагонскому календарю
– Ланж, Соланж, солнечный ангел, – с бархатной хрипотцой пропел Герцог, глядя на свою пленницу. – Наконец-то все встало на свои места! Вы, – он кивнул мертвецам, – уведите ее.
– Уберите от меня свои руки! – вскричала девушка. – Я лучше погибну, чем стану такой же мерзостью как вы!
Оборотень укоризненно покачал головой.
– Откуда столько предубеждения? Быть мертвым не так уж и плохо. Но да тебе это не грозит, не волнуйся, ты мне нужна живой.
Поняв, что она станет для него зверушкой в клетке, парижанка из последних сил толкнула конвоира, и попыталась сбежать, но второй мертвец с поразительной ловкостью метнулся наперерез, сбивая девушку с ног.
– Опять мы ходим кругами, – с теми же интонациями вздохнул Герман. – Тебе не улететь, птичка, привыкай. Поднимите ее.
Ее резко поставили на ноги. Соланж с омерзением посмотрела на Антона Дробилина, злорадствующую Пиявку, и повернулась к Герцогу.
– Да и на что тебе жаловаться? – с искренним недоумением спросил парень, вытирая кровь с ее лица. – Ты останешься в живых, не всем так сегодня повезет, поверь! Мы уже неплохо проредили бойцов Сухтелена, ранили много ваших магов, а скоро захватим и всю Академию. Смирись, Соланж, ты доблестно сражалась, но там, где есть победители, есть и побежденные. Твоя учесть будет не самой ужасной.
По его кивку девушку повели к выходу, выбирая самые неожиданные ходы. Оборотень явно знал Академию лучше многих, раз ему удалось помочь врагу проникнуть в крепость, и теперь он также незаметно для остальных выводил из подземелья пленницу. Парижанка с горечью подумала, что никто не узнает, куда она делась, жители Исети превратятся в нежить, а они с верным Гастоном навсегда застрянут в какой-нибудь глухой дыре, где их будут держать под стражей до скончания веков.
Мысленная волна от ее фамильяра нахлынула так неожиданно, что она на секунду ослепла. Гастон создавал образ, и девушка сначала долго не могла понять, чего он хочет, а потом сердце на секунду замерло.
– Нет! – вскричала она, забыв о мертвецах.
Но было поздно: Гастон применил почти все свои остаточные силы, создавая выброс потусторонней энергии, характерной забытью. Мертвецов впечатало в стену, раздался звук хрустнувших костей, и девушка обрела свободу, едва не стоившую ее фамильяру жизни.
– Как ты мог? – бросилась она к нему. – Я не выживу без тебя, засранец!
– Ты не выживешь, если продолжишь здесь сидеть! Вперед, глупая!
Поднявшись с пола, фамильяр со своей хозяйкой побежал по коридору, плохо ориентируясь, но надеясь оторваться от погони. Герцог несколько минут приходил в себя, но, когда понял, что парижанке удалось ускользнуть, боль отошла на второй план, и он помчался вслед за ней. И гнал его вперед не гнев, а тот азарт, который еще не угас в мертвеце окончательно.
Вырвавшись из подземелья, Ланж увидела большую брешь в стене, возле которой стояла Диана Окская. Весенние сумерки еще не сменились ночью, и мрачный коридор заливало мягким светом.
– Куда ты так летишь, птичка? – издевательски улыбнулась Диана.
– Уйди с дороги, – решительно ответила Ланж, принимая боевую стойку.
– Я убью тебя, пришлая. Ты отняла у меня Германа.
Они закружили, внимательно высматривая движения друг друга.
– Твой волчара мне без надобности.
– В том-то и дело, – болезненно скривилась Окская. – Он не был тебе нужен, но достался именно тебе, а не мне после всех перенесенных унижений. Ты была рождена в богатстве и достатке, и не знаешь, как несладко приходится таким как я. Но да все это в прошлом, – жестко отчеканила мертвая.
Разведя руки, она сплела темное заклятие: Ланж едва успела создать кокон, как в него ударилась разжижающая вязь. В тесном пространстве два потока силы схлестнулись в яростной битве, и от последовавшего взрыва девушек раскидало в разные части коридора.
Как раз в этот момент их нашел Герцог, увидев Диану у стены, и Ланж у самой пробоины. Парижанка нервно дернулась, и едва не сорвалась вниз.
– Не шевелись! – закричал оборотень. – Я сейчас подойду, и оттащу тебя от края. Только не двигайся!
Она не желала попасть к нему в руки, но и стать пятном у подножия горы тоже не хотелось. Как говорили в России, из двух зол выбирают наименьшее.
Наблюдавшая за ними Диана окончательно уразумела, что первым делом Герман бросился на выручку парижанке, больше всего боялся, что она упадет, пострадает, и ему никакого дела не было до Дианы. Перед глазами поплыло, и Окская, не отдавая себе отчета, поднялась на четвереньки, выгибая конечности, как настоящая мертвячка, и бросилась на Соланж. Оборотень перехватил ее в считанных сантиментах от парижанки, они покатились кубарем по полу, не переставая бороться, но в итоге Герцог умудрился всадить ей удлинившиеся гости в живот.
Диана заверещала, хватаясь за рану, но оборотень потерял к ней интерес, помогая Соланж. Закинув ее на плечо, и схватив оглушенного Гастона за шкирку, он понес их дальше по коридору, не оглядываясь на Окскую.
Ланж долго приходила в себя, и, когда к ней вернулась способность мыслить, она таким жалобным голосом попросила Германа остановиться, что он опустил ее на пол открытой галереи, наблюдая, как бледная девушка хватает ртом воздух.
#413 в Детективы
#24 в Фантастический детектив
#3804 в Фэнтези
#493 в Магическая академия
магическая академия и фамильяр, альтернативная реальность другие миры, убийства
Отредактировано: 29.03.2024