Искушение

Искушение

–Профессор Магрит, а у вас знак солнечной руны не замкнут! – голос Каталины прорывается через пелену моей головной боли.

Я посмотрела на доску. Вот проклятие! И как девчонка только углядела маленькую недостающую чёрточку?

–Я не пропустила, я вас проверяла! – я лгу, вдохновенно и по привычке, которая образовывается быстрее, чем я успеваю понять её природу. Ну кажется – ну не замкнула я руну, но мел соскользнул, а мысль и за ним пошла, ну и что?

Ага, как же! Ведьмовская натура упрямства берёт своё быстрее, чем благоразумие. В последнее время я сама себя не узнаю.

Конечно, я много потеряла. Конечно, у меня ничего не осталось и то, что я сейчас в Академии – это заслуга той жизненной силы, что порождена во мне жаждой мести. Просто нужно было собраться из руин собственной души, восстать из осколков и ещё…

И ещё надо было отыскать способ, который поможет мне отомстить моему врагу – тому, из-за кого я потеряла привычный уклад своей жизни, своё агентство магических услуг. Пост профессора по проклятиям в Академии – это идеальное место для того, чтобы закопаться во все возможные источники и найти всё же безошибочный способ для кары.

Одного я не учла: профессор должен всё-таки учить. И неважно, что в нашей Академии всего семьдесят учеников, что разбросаны они на двенадцать лет обучения и некоторые курсы насчитывают всего по одному-двум ученикам – я уже успела вымотаться и пожалеть о том, что решила обрести ресурс для мести именно здесь.

Преподавать оказалось сложнее, чем просто собираться из осколков души и надежд. И гораздо сложнее, чем пытаться организовать в людском, почти смирившемся и почти принявшем нас мире свой бизнес.

Честное слово, знала бы – не пошла бы! Мне-то казалось, что быть профессором в стенах Академии, где я сама училась – это прекрасная мысль, это убежище родных, помнящих мои же шаги стен.

Оказалось, это ближе к пасти тьмы. Вечно голодной, вечно шумной и стремящейся нашкодить. Если старшие ученики вели себя примерно, кое-как даже с пониманием относились к тому, что я вообще не имею опыта преподавания, да может и наслышаны были о том, что я некоторое время была в людском мире, но всё потеряла – то вот младшие курсы…

Ну вот как можно было догадаться до самостоятельной попытки вызова мёртвого духа в условиях своей же комнаты? Как по мне – додуматься до такого нельзя, а вот три ученика двенадцати лет не так давно сие выкинули и хорошо, что ко мне прибежала напуганная их сокурсница и отчаянно бледнея, сдала их.

Это хорошо, что маги-недоучки, это всё равно недоучки и только потом маги. Я успела в последнюю минуту, когда темнота уже заклубилась по комнате, вырисовывая черты страшного и неотвратимого охотника за душами.

–Perdidi, nullam habes potestatem! – от нервов я хлестанула слишком большим зарядом магической силы, и это тотчас отозвалось головной болью. Зато охотник исчез в шипении красного дыма, а я от души зарядила всей троице по затылку.

Профессор Карлини, конечно, настаивал на том, что в Академии больше не бьют учеников, это не то, как при мне, теперь, мол, уважение к их личностям, но на стрессе я об этом позабыла. Спохватилась позже.

Карлини, узнав обо всём, мрачно предсказал:

–Ну всё, жди теперь разгневанных родителей.

Я ждала. Притаившись, тихо и мирно вела уроки. Но никто не появился. Как оказалось, до этих трёх недоучек дошло-таки, чем они рисковали и гнева своих родителей они боялись больше, чем я.

Так что обошлось. Но этот случай был не первым, который едва не заставил меня поседеть! Как, например, можно было догадаться до того, чтобы пойти в проклятый тренировочный сад при Академии без преподавателя? Как по мне до такого догадаться было нельзя, но две девочки – будущие ведьмы, догадались. Подбадривая одна другую, шастали по лабиринтам сада, пока не столкнулись с призраком раздражённого кентавра…

–Вы не ведьмы, вы идиотки малолетние! – ответствовала я, уложив призрак в Ничто. Они молчали, переглядывались и никакого раскаяния я в их глазах не видела.

А накануне что было? Группа учеников шестого года взяла и просто закрыла в зачарованном шкафу для проклятий, прямо в моём кабинете ученицу – между прочим, ту самую Каталину, что сейчас указала на мою оплошность.

Детишки клялись мне, что хотели просто её закрыть, немножечко напугать, а потом выпустить. Только вот проклятый шкаф не открывается по желанию идиотов и девочка осталась наедине с кошмарами, самыми глубинными страхами. Хорошо хоть эти догадались передо мной покаяться, и я принеслась на выручку Каталине.

Хотя не могу сказать, что вытаскивала я её с энтузиазмом спасателя. В глубине души я даже понимала почему ребята заперли именно Каталину. Её невозможно было не запереть. Она всегда поправляла всех, указывала на недочёты преподавателей и сокурсников. Причём на такие недочёты, на которые даже можно было бы и не обращать внимания. Вот только на моём уроке неделю назад Каталина, слушая ответ другого ученика, заметила:

–А в учебнике было сказано «духовного и материального», а не как он ответил «материального и духовного», профессор…

Уж не знаю как лично я выдержала сию действительно незначительную поправку, но в глазах ответчика-ученика явно проявилась такая грусть вселенского масштаба, что я даже не стала ему снижать оценку. Определение было людским, на магию оно не влияло, а вот то, что Каталина нарывалась – было очевидно.