Искусственный демон

Пролог

Железо. Его вкус сосредоточил на себе все мои органы чувств. Он парализовал тело, растекшись ядом по артериям и венам. Мир померк, как померкли боль и ненависть, оставив лишь смирение. Я склонила голову. Преклонила ее перед ними, стыдливо опустив глаза. Алая капля уродливой кляксой упала на старинную брусчатку. Затем еще одна, и еще, и еще... Я сплюнула кровавую слюну и прижала к носу дрожащую ладонь. Кровь находила путь сквозь пальцы и змейками стекала по подбородку на белую блузку. Единственную белую блузку, которая у меня была.

Смех. Он проникал в мой мозг раскаленным прутом. Хохот злобных гиен распадался на отдельные голоса и сливался в один. Их хищное веселье заполнило мою вселенную либо же это она схлопнулась до размеров школьного двора. Озлобленные животные загнали меня в угол и теперь наслаждались своей властью сполна! Их пятнадцать, а я одна. Настолько одинока, как никогда. Моя сила примкнула к ним, оставив рядом со мной лишь пустоту, утекающую сквозь пальцы.

Ужас. Его цепкие лапы впились когтями в ребра, стремясь сломать их, будто сухие ивовые прутья. Я не смела поднять голову. Каждый из этих падальщиков имел право пнуть меня, высмеять, брезгливо сморщить нос и встать по ветру, только бы не вдыхать «вонь немощной». Они шарахались от меня, будто могли заразиться неизвестной болезнью, оставляющей после себя пожизненное клеймо низшего сорта. Но не боялись бить...

Разбитая губа саднила, а тело конвульсиями сотрясала предательская дрожь. Они видели, как я напугана, но не переставали смеяться. Эти мерзавцы поплатились бы за каждое издевательское слово, за каждый смешок, за каждый пинок и удар, будь у меня такая возможность! Будь у меня хоть капля магической силы!

– Эй, Романова, мы ждем извинений, – раздался насмешливый голос Авроры – предводительницы этой хищной стаи.

– Я не буду извиняться, – процедила я, в очередной раз сплюнув кровь себе под ноги.

– Будешь, – она подошла ближе, и моего носа достиг аромат ненавистных малиновых духов. Именно так пахнет мерзость.

– Извиняйся, немощная, – а это Руслан – второй пункт в моем личном списке смертников.

Он неторопливо приблизился следом за Авророй, чтобы с отвращением толкнуть меня в грудь. Я не удержалась на ногах и упала. Резкая боль пронзила копчик, и непрошеные слезы, все-таки, получили свободу.

За что?! Небо, я обращаюсь к тебе! За что они так ненавидят меня?! Моя кровь того же алого цвета, мы говорим на одном языке, учимся у одних учителей и живем в одной на всех обители сказок о волшебниках – будь она проклята! Почему тогда каждый из них стремится превратить мою жизнь в ад?

– Я жду, – процедила Аврора и подошла ко мне почти вплотную. Я смогла разглядеть даже коричневые вкрапления на ее зеленой радужке глаз, не говоря уже о крупных порах на вздернутом носу. Красивая, но мерзкая до рвоты.

Ее цепкие пальцы схватили мой подбородок и с силой задрали так, чтобы эта белобрысая тварь могла взглянуть мне в глаза. Голова закружилась. В ушах застучала кровь. Она смотрела и смотрела, а я теряла сознание.

Мое тело кулем рухнуло на землю. Голова ударилась о брусчатку и взорвалась дикой болью, отрезвившей меня.

Рука нащупала влагу. Кровь! Она стекала по шее и неторопливо пропитывала ворот блузки. Зрение затуманилось, и от ужаса перехватило дыхание. Они же убьют меня! Я – никто против этой бешеной толпы! Они – уже не люди! Это звери, тренирующие на мне свои инстинкты! Они – хозяева таких, как я.

– Повторим или извинишься? – насмешливо допытывалась Аврора, присев рядом. – Учителя тебе не помогут. В школе никого нет.

– Хоть убей меня, я не стану извиняться. Вы заслужили каждое его слово, – прохрипела я и вновь сплюнула кровь прямо на ее черные лакированные туфли.

– Дрянь!

Аврора толкнула меня со всей яростью, на которую была способна. Я упала на спину, вновь ударившись о брусчатку разбитым затылком. Непроизвольный вопль боли, похожий на рев раненого животного, разнесся по школьному двору. Я и была им – безобидным травоядным, загнанным хищниками в угол.

– Здесь нет твоего защитника, – ломающийся голос Руслана прорвался в мое сознание сквозь боль. – Где же наш справедливый историк, заступающийся за бедняжку-немощную? Он сейчас дома, а ты по его милости здесь.

Я упрямо молчала, отчаянно борясь с головокружением. Только бы не потерять сознание перед толпой этих недолюдей! Романова, будь сильной! Им тебя не сломать! Потрепать могут, но не сломать.

– Эй, Ник, ты почему не защищаешь свою подружку? – Аврора с издевкой обратилась к Никите.

Он сжался и даже стал чуть ниже ростом, когда взгляды всех присутствующих обратились к нему. Всех, кроме меня. Я больше не могла смотреть на друга. Нет, на бывшего друга. Никита был лучшим, единственным, ближайшим. А теперь он – высшая каста, которой не пристало дружить с нищими немощными. Всё, что я могла бы сделать для такого, как он, – начистить его обувь до блеска. Лишь одна минута, один мой крик разделили нашу дружбу на до и после. После уже не будет никогда.

– Она заслужила, – промямлил Никита, стушевавшись от всеобщего внимания. Казалось, даже его веселые кудряшки на макушке потемнели и поникли.

Я набралась смелости и взглянула на друга детства. Его глаза холодного голубого цвета блуждали по моему лицу – бесконечно виноватые и пристыженные. Лишь два года назад Никита получил право войти в общество наших одноклассников на равных, когда неожиданно для всех открыл в себе магические способности. Не потому ли сейчас в его глазах было столько стыда? Давно ли он сам огрызался на издевки Руслана? Давно ли сжимал зубы после очередного упрека снобов-родителей, для которых рождение немощного сына оказалось клеймом позора? Никита был для них уродцем, неудачным ребенком, темным пятном на репутации бесконечно положительной семьи. Все надежды они возложили на его младшего брата, который уже в шесть лет открыл в себе власть над огнем.