Искусство

Я пишу натюрморт с предметами, которые остались на столе после завтрака: одинаковые миски для хлопьев, ложки и салфетки. Вроде ничего необычного, правда? Но это истинное произведение искусства. Вы можете меня не понять. Многие думают, что со мной что-то не так. Творческих людей во все времена, наверное, считали странными. У каждого писателя, художника или скульптора есть свои заскоки. Муза посещает всех нас, но наталкивает на разные мысли. И мысли эти порой удивляют и даже пугают окружающих.
Сколько себя помню всегда увлекался рисованием. Краски, кисти, карандаши, альбомы. Типичные атрибуты маленького творца. Обоям на стенах тоже доставалось. Родителям такие порывы нравились и в то же время доставляли немало хлопот. Тем не менее иногда папа и мама ругали. Я, как и другие обыкновенные дети, обижался на них, выпятив нижнюю губу. Временами ронял слезу. Это трогало их и, как правило, они быстро прощали меня. Разве можно злиться на такого малыша?!
Став постарше, я начал посещать кружок рисования. Там было общение с единомышленниками. Не все из них принимали меня. Преподаватель иной раз выказывал изумление, глядя на мои каракули. В основном хвалил. Некоторые ребята предпочитали обходить меня стороной, называя чудаковатым. Спорить бы не стал. Отчасти так оно и было.
Почти всё свободное время я проводил за любимым делом. Друзей почти не имел. Страдания по этому поводу отсутствовали. Кисть являлась моей лучшей и единственной подругой. Это не я, а она вела мою руку по листу бумаги, заставляя вытаскивать наружу то, что происходило в голове. Моё поведение беспокоило родителей, но они старались не давить. Наоборот: поддерживали как могли.
Жизненный путь был определён с самого начала. Довольно очевидный выбор я сделал после школы. Взял и поступил в художественный колледж. Там я мог творить и творить! Это же прекрасно!
Потом были всяческие конкурсы и первые выставки. Не всегда всё проходило гладко. Оценивающие критиковали мои работы. То цвета не сочетаются, то нахождение на картине различных вещей неуместно. Это задевало. И в то же время давало толчок, чтобы развиваться, а не стоять на месте.
Дальнейшие картины не вызывали особых восторгов. Меня даже смели оскорблять, не стесняясь в выражениях. Охватывала злость, но я пытался держать себя в руках.
Позднее стало приходить понимание того, что что-то в моём творчестве действительно несовершенно. Пришлось переосмыслить практически каждый аспект в нелёгком деле живописца. Начинать нужно было с малого, так как сразу окунать людей в омут своих переживаний явно не стоило.
И вот сейчас я сижу и пишу натюрморт. Ничего такого. Просто миски для хлопьев, ложки и салфетки. Правда есть одно «но». Я додумался внести сюда частичку себя. На каждой из них по капле крови. Моей крови! Рана на пальце, закрытая пластырем, ещё ныла, но разве это важно? Главное — поразить публику!
Я закончил очередное творение. Отложил кисточку. Долго любовался на однозначно один из лучших трудов жизни. И готов был отдать всё, дабы создать нечто более невероятное.
Ведь всем известно, что искусство требует жертв...