Истинная машина Голдберга

Вэл нервно тарабанил пальцами по столу. Ритм то ускорялся, то замедлялся. Пальцы касались стола то по очереди, то все разом. Будто барабанщик солировал на рок-концерте, пока остальная группа занимается черт-те чем за кулисами.

— Хватит! — выпалил Дэн.

— Что? Не нравится?

— Достал уже!

— Ну, иди папочке пожалуйся, — съязвил Вэл.

— Да пошел ты...

Дверь открылась, и в коридор вышла девушка, явно слишком молодая, чтобы работать нотариусом. Она окинула присутствующих взглядом.

— Вэл Голдберг? Дэн Голдберг?

— Да-да, это мы, — подтвердили мужчины.

— Проходите, пожалуйста.

***

— Итак, господа, — важно и медленно, так сказать, на все доллары, говорил человек в большом кожаном кресле, — мы собрались здесь, чтобы озвучить последнюю волю вашего отца, Руба Голдберга. До сего момента она была неизвестна, так как хранилась в этом конверте.

Нотариус, кем и являлся важный человек, потряс над головой конвертом, а затем быстрым отточенным движением руки извлек пару листов бумаги.

— Первый лист, собственно, само завещание. Хм. Ну, что ж. Поздравляю вас, Вэл Голдберг, восемьдесят четвертого года рождения, вы получаете дом...

Вэл в предвкушении привстал со стула.

— ...домик в лесу. Координаты прилагаются.

Вэл шумно сел. Дэн ухмыльнулся.

— Поздравляю и вас, Дэн Голдберг, девяносто седьмого года рождения. Вам достался автомобиль...

Старший брат заржал.

— Эта рухлядь? Поздравляю, Дэн! Домик-то еще ничего, наверное.

Младший закивал головой.

— Также каждому из вас достается сумма в одну тысячу долларов.

— Не густо, — пробормотал Дэн.

— Подождите, — возмутился Вэл, — а тот дом, в котором он жил последние годы? Да и деньжат должно быть больше. У него же бизнес какой-то строительный был.

— Увы, — нотариус развел руками, — дом в ипотеке, и его забирает банк. Сбережения перед вами. Бизнес? Про бизнес нет данных.

— Ну, что ж. Спасибо, отец, — Вэл ехидно оттянул в сторону уголок рта, словно пытался укусить себя за щеку. — Всё?

Братья резко встали и уже повернулись к выходу.

— Подождите! Тут есть второй лист. Это письмо вам.

Дэн хмуро протянул руку.

Голдберги вышли на улицу.

— Дай сюда, — скомандовал старший.

Дэн отдал листок бумаги.

— Так... Бла-бла-бла, мои дети, вы самое ценное, ага, ценны аж на штуку баксов и халупу, бла-бла-бла, держитесь вместе. Ясно, очередная нотация от великого отца, — подытожил Вэл и чуть не бросил в брата письмо, — Наслаждайся. Пока!

***

Раздался звонок. Вэл ответил.

— Не может быть! — наигранно удивился он. — То ни одного звонка за полгода, а то за день аж два.

— Да-да, нам надо встретиться, — тараторил Дэн.

— Нет. Ну, ничего себе! Что за день!

— Если я тебе скажу по телефону, ты всё равно не поверишь.

***

Братья сидели друг напротив друга в кафе, в которое отец иногда водил их в детстве.

— Ну, и? Обниматься будем? — спросил Вэл, укусив бургер.

— Слушай. Ты знаешь про специальные чернила, которые появляются на свету через какое-то время?

— Да я много что знаю, братишка. Ты спрашивай, не стесняйся. С девочками у тебя как? Про пестики-тычинки в курсе?

Дэн нахмуренный мотнул головой.

— Вот всегда ты такой! — Дэн занервничал. — Я к тебе с серьезным делом. Да и вообще. Я тут только из-за отца. Какой бы он ни был.

— Ладно-ладно.

Дэн вздохнул и шумно выдохнул.

— В общем, вот, — он показал листок бумаги, — узнаешь? Это второй лист завещания. Письмо отца.

— Ну?

— Присмотрись. Рядом со вчерашним текстом проявился новый.

— Сам намалевал? Что ты мне втираешь?

— Да слушай ты. Отец пишет, что он работал на правительство. Их отдел разрабатывал разные фантастические штуки буквально космического значения...

— Что? Он же строитель был.

— Это прикрытие. Я помню, как отец часто собирал в гараже какую-то ерунду вроде падающих костяшек домино, катящихся шариков по желобкам и прочего мусора, который приводил в движение следующий мусор, а тот следующий и так далее.

— Да-да, я тоже помню. Я уже тогда понял, что он крышей поехал. А тут и письмецо это.

— Отец поясняет, что это были не настоящие машины, а лишь макеты, причем из-за секретности костяшки домино означали, например, цепную ядерную реакцию, а катящийся шарик — ускоритель частиц, Понимаешь? В итоге со стороны его машины казались абсолютно бесполезными и бессмысленными, но для посвященных являлись прототипами уникальных систем.

— Наш отец гений, — то ли серьезно, то ли иронично сказал Вэл. — Суметь без последствий для себя выставлять на всеобщее обозрение абсолютно секретные вещи. А ведь все хихикали над ним. Представляю, как он еще больше хихикал над остальными.

Дэн посветлел и улыбнулся.

— Да, видимо, не зря у нас фамилия Голдберг. Способность выкручиваться — в наших генах.

Вэл шумно отпил из бокала.

— В конце отец просит собрать последнюю машину. Как он ее называет, истинную машину Голдберга, которую не успел при жизни, но которая значит для него всё. Он дает координаты ячейки хранения на вокзале и код...

Вэл хлопнул брата по плечу.

— Ну, вот и займись на досуге.

— Я знал, что ты так ответишь.

Дэн порылся в сумке и грохнул на стол металлическую коробочку. Вэл поперхнулся.

— Без тебя не открывается, — резюмировал младший. — Видимо, отец предполагал, что кто-то может отказаться.

— Это что?

— Я без понятия, не поверишь. Но тут есть выемки под большие пальцы. Видимо, так оно открывается.

— У тебя их два, братишка.

— Ты глухой или тупой? Не открывается. Пищит и всё. Я думаю, это устройство знает наши с тобой отпечатки.

— Сломать пробовал? — ухмыльнулся Вэл.

— И сломать заодно то, что внутри?

Вэл проглотил бургер и снова шумно отхлебнул. Дэн поморщился.