Истинная мифология Древней Греции

Истинная мифология Древней Греции

Миф о Персее и Андромеде

    Персей был незаконнорожденным сыном Зевса, как известно уже давно. Потому всегда находился в служебных командировках по сбору божественного «общака» с грешного населения. И как-то, находясь в одном из маленьких уездных эллинских городков, имя которого история не сохранила, был приглашён местной, уже престарелой «львицей» по имени Горгона на светский ужин. Что ему там подсыпали в бокал с древнегреческим коньяком – одному Зевсу известно, но очнулся он уже в постели с дочерью Горгоны рано утром и с головной болью, что было вполне естественным после вечерних диких и безумных возлияний.

    Надо отметить, что сама Горгона обладала непомерным тщеславием и страстно желала породниться с кем-либо из олимпийских богов. Зевс в этом списке был, конечно, предпочтительнее всех остальных. Дочь она родила неизвестно от кого в весьма юном возрасте, мужей у неё было много, но, беда, что все они куда-то пропадали со временем: по словам Горгоны – бросали её, как изменщики и предатели. Дочь, между тем, росла очень привлекательной и выросла в особу с весьма пониженной сексуальной ответственностью. Отчего значительная часть мужского населения городка могла вполне считать себя кровными и молочными братьями, исходя из бурных  дионисиевых похождений дочери Горгоны (имя её история, к сожалению, тоже не сохранила).

    Естественно, как добропорядочный божественный отпрыск, Персей, проснувшись в одной постели с несколько потасканной, но сексуально привлекательной ещё древнегреческой гражданкой, почувствовал яркие и стремительные угрызения совести. Как истинный сын Зевса, он вынужден был сделать дочери Горгоны предложение руки и сердца!

    Сыграли свадьбу с приглашённым почётным гостем Эскулапом, другом семьи, и начали жить, причём – регулярно!

    Год прошёл в ожидании появления первенца, Горгона терпеливо потирает руки, Персей, как всегда, в разъездах по городам и весям, а дочка всё также продолжает снижать свою гражданскую ответственность. Половина второго года ушла в прошлое – и Горгона забеспокоилась: что ж такое? как жеж так?!

Надо стремительно что-то предпринять! И пошла на частный приём к другу, к Эскулапу. Тот ей вещал, мол, надо анализ взять у Персея на исследования на предмет «живчиков», но как? Зятья обычно сильно свирепеют, если их тёщи заводят разговоры об их половой несостоятельности. Но Горгону на кривой козе не объедешь – взяла она Персеево семя для анализа! Как, чем, каким местом? Это истории, увы, неизвестно! Осталось только упоминание, что само действо Горгона осуществляла тайно, пробравшись в супружескую спальню с первыми лучами солнца, где почивали, храпя и повизгивая, истощённый зять и её сытая, хотя и полупьяная дочь, после вчерашнего возвращения зятька из очередной командировки. Всё тип-топ!

    Эскулап быстро исследовал семя, что-то с чем-то смешал, куда-то плюнул и растёр, во что-то долго глядел одним глазом, но заявил Горгоне, мол, всё нормально! Все бегают стремглав, как ошалелые! Значит у дочки с зятем – половая несовместимость, - бывает такое! Не мог же он напомнить Горгоне, что та припёрла к нему свою дочь ещё в 13-летнем возрасте уже на 10-й неделе беременной, и активно призвала его совершить акт гражданского и врачебного неповиновения установленным законам, людским и даже божественным?! Слишком памятны были Эскулапу странные исчезновения мужей Горгоны – внезапные и безысходные. Страшна она была в гневе!

    Горгона лишь зыркнула одним глазом в сторону, что-то пробурчала про себя и молча ушла восвояси, не солоно хлебавши.

    Позвала она Персея «на стрелку» на свою дачу под Дельфами! Чтобы побазарить по-семейному. Известная была дача во всех кругах по всей Древней Греции, славилась своими безумными ночными вакханалиями с непристойными плясками в звериных шкурах на голое тело при свете факелов, развратной музыкой и нецензурными криками (Тьфу!), и даже – спарагмосом и омофагией (Тьфу ещё раз!). И вот далее история сия сильно разнится: некоторые утверждают, что она предложила Персею себя в виде самки – носительницы его будущего божественного ребёнка, причём усилила сие предложение соответствующими на ней одеждами, весьма способствующими осуществлению акта божественного опыления, некоторые считают, что – стала уговаривать его заняться менторальным апомиксисом (просвещённая была, зараза!), а кто-то вообще считает, что Горгона в приступе гнева рассказала Персею, какой он муж есть на самом деле, какова степень его рогатости, от кого, когда и сколько. Но, несмотря на разночтения, факт остаётся фактом – в какой-то момент Персей, одуревший от россказней Горгоны, отсёк ей башку и – дело с концом! Положил он эту башку себе в котомку, тщательно исследовал дачу Горгоны, в процессе чего внезапно обнаружился обширный подвал, настолько громадный, что в нём можно было проводить Дельфийские игры, а в этом подвале им были найдены двенадцать каменных статуй бывших мужей Горгоны. Мерзавка был ещё та!

    Повинился Персей жене, рассказал всё, башку показал отрубленную, но к его удивлению Горгонова дочка обрадовалась несказанно, поцеловала Персея в лобик и отпустила с миром на вольные хлеба.

    И пошёл Персей странствовать по древнему миру с котомкой, в которой лежала отрубленная башка Горгоны, и собирать мзду с грешных жителей в божественный «общак»! И таким «макаром» добрёл он до далёкой страны Эфиопии. А там эфиопки с эфиопами плачут, судьбу проклинают и ещё Посейдона – злыдня! Узнал Персей, что Посейдон приказал дочку местного царя Цефея и жены его Кассиопеи Андромеду заковать в кандалы и приковать её к скале у самого берега моря в назидание за гордыню Кассиопеи. А в чём гордыня-то? Красивая была Кассиопея, и дочь её Андромеда красавица несравненная! Ну, уж точно красивее всех морских нимф – нереид! А Посейдон на сей факт озлобился и решил отыграться на дочке – скормить прелестную девушку морскому чудищу на завтрак!

    Задумался Персей, захотелось ему совершить героический поступок в стиле Геракла. Пришёл он к скале, где стояла прикованная Андромеда уже без чувств. Увидел он её прекрасное личико с закрытыми глазками и медное голое тело с твёрдыми от испытываемого ужаса сосками, но – в трусиках. Задрожал Персей от вожделения и дух его героический поднялся на недосягаемую высоту, как это бывает обычно у героических мужчин от долгого воздержания. Облил Андромеду водой морской холодной и поцеловал в пробудившиеся губы долгим и нежным поцелуем. А тут как раз подплывало морское чудище позавтракать - обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй. Чудище уже пускало слюну и похрюкивало от разыгравшегося аппетита, предвкушая устроить себе праздник живота, объединив завтрак с обедом. И вот уже его оскаленная морда подымалась над водой, как Персей с криком «Эфиоп твою мать!» выхватил башку Горгоны из своей котомки и сунул чудищу в морду! Вот тут это чудище и превратилось в каменную статую, подобно бывшим мужьям Горгоны, - из мёртвых глаз головы вырвался луч особый лазерный, как последний выдох ужасной мегеры!