Истории семьи Старк

1. Семейный ужин

Кейтилин поставила на стол последнюю тарелку, пристроила рядом с ней ложку и вилку и, мягко постукивая домашними туфлями, направилась в комнаты детей. По пути она бросила взгляд в окно – было уже темно, сложно что-то разглядеть, но она услышала ленивое глухое перелаивание хаски – Нимерия, Лето и Лохматик были накормлены и, судя по всему, уже укладывались спать. Кейтилин вздохнула, подумав о Неде, – в последнее время ему часто приходилось покидать дом из-за работы. Вот и сейчас муж уехал, и она чувствовала себя чуть-чуть одинокой в этом большом доме, несмотря на то, что здесь находились четверо её детей.

Ей не пришлось подниматься на второй этаж – все её дети были в гостиной. Санса, сидящая за широким письменным столом, обложилась тетрадями, учебниками и что-то увлечённо объясняла Рикону, который слушал сестру вполуха, болтая ногой и то и дело косясь на часы. Кейтилин вновь почувствовала прилив благодарности – пусть старшая дочь и жила теперь отдельно, играла в театре и встречалась с парнем, она то и дело навещала мать, помогая Рикону, а иногда и Брану учить уроки, а самой Кейтилин – хлопотать по дому.

Бран читал какой-то журнал – у Кейтилин всё ещё сжималось сердце, когда она видела инвалидное кресло, к которому был прикован её сын. Несчастье случилось шесть лет назад – Бран, тогда ещё шестилетний сорванец, полез на высокое дерево, стоявшее за их домом. Полез вопреки всем увещеваниям матери, полез, потому что залезал на него сотню раз... а на сто первый сорвался. Она тогда чуть не сошла с ума от горя, проводя дни и ночи возле постели Брана, боясь закрыть глаза – вдруг, когда она откроет их, её сын уже не будет дышать?

Но Бран оказался сильнее. Он выжил, и врачи давали обнадёживающие прогнозы – травма, возможно, не помешает Брану иметь детей, со временем чувствительность может восстановиться... За шесть лет видимых улучшений не наблюдалось, но Кейтилин была поражена тем, как спокойно встречает и преодолевает преграды её сын.

Она посмотрела на диван и удивлённо распахнула глаза. Арья, её самое непослушное дитя, стояла на спинке дивана, балансируя на одной ноге, а другую отведя в сторону. Чёрные брови девочки были сведены, губы плотно сжаты, глаза закрыты.

– Арья, – тихонько, чтобы не дай Бог не напугать дочь, позвала Кейтилин. – Что ты делаешь?

– Учусь держать равновесие, мам, – девочка открыла глаза и легко соскочила со спинки прямо на пол. – Сирио говорил, я должна быть спокойной, как вода, и тихой, словно тень...

– Сейчас ты больше похожа на цаплю, – фыркнул Рикон. Арья показала ему язык.

– Идите ужинать, стол накрыт, – позвала Кейтилин и посторонилась, чтобы дать Брану возможность проехать. Он направил кресло к двери, вслед за ним пошла Санса.

– Ты понял, Рикон? Это очень легко! – сказала она уже от двери.

– Ага, – Рикон принялся складывать тетради и учебники, а Кейтилин подошла к Арье, неподвижно сидевшей на краю дивана.

– Ты слышала, что я сказала? Ужин готов, – увидев странно спокойное, ничего не выражающее лицо дочери, она не на шутку испугалась. – Да что с тобой, Арья? Ты не заболела?

– Я не Арья, – таким же ничего не выражающим голосом ответила девочка.

– В самом деле? А кто же ты?

– Никто.

Кэт глубоко вздохнула. Ох уж эти детские игры... Если хочешь чего-нибудь добиться от детей, приходится действовать по их правилам.

– Тогда я не зову тебя к столу, – спокойно сказала она, направляясь к двери. – Я готовила ужин, тушёные говяжьи почки, не для никого, а для моей дочери Арьи, которая их так любит.

Рикон снова фыркнул. Арья открыла глаза и сердито посмотрела на него.

– Очень смешно. Сейчас, мам, я иду.

На кухне между тем происходило что-то странное. Санса, проигнорировав суп и второе, тянулась к своим любимым лимонным пирожным, а Бран закатил глаза, так что видны были одни белки, и глухим голосом говорил:

– Предсказываю тебе – не ешь эти лимонные пирожные. Они принесут тебе несколько лишних килограммов и всевозможные беды...

– Бран, фу, не делай так, пожалуйста! – Сансу аж передёрнуло. – Ты же знаешь, я этого не выношу!

– Тогда оставь пирожные, как велит тебе мудрый Трёхглазый ворон...

– Бран, – от одного слова матери он моргнул и уже обычным взглядом посмотрел на Кэт, виновато улыбаясь.

– Но я же прав, что она может поправиться от пирожных! Разве не так, мам?

– Неприлично говорить такое женщине, Бран, – мягко упрекнула его Кейтилин.

– Даже если она моя сестра?

– Особенно если она твоя сестра.

– У меня мурашки по коже, когда он закатывает глаза, – Санса оставила пирожные в покое и принялась разливать суп.

Некоторое время трапеза шла в молчании. Когда суп был съеден, и все принялись за второе, Кейтилин обратилась к младшему сыну.

– Рикон, до меня дошли слухи, что ты снова с кем-то подрался в школе. Это правда?

– Да, мам, – пробурчал он, глядя в свою тарелку. – Но они первые начали!

– Кто «они»? Снова Уолдеры?