История Ксардаса

Часть первая. Глава первая.

- Мое имя Ксардас.

          Старый маг-администратор кивнул. Записал имя молодого послушника в конец свитка, кивнул на мешок, в котором лежала пыльная красная роба младшего служителя Инноса.

- Возьми ее. Свобода кровать в комнате справа от двери. Все, завтра с утра зайди к мастеру Михаэлю, он даст тебе задание.

          Ксардас кивнул, сделал все, как ему велели. Комната, выделенная монастырем Инноса молодому послушнику, была рассчитана на четырех человек. И видно было, что соседи новичка живут здесь уже довольно давно: кровати были небрежно застелены, под ними молчаливо стояли стоптанные башмаки, на одной из них из-под подушки выглядывал свиток, судя по всему, с каким-то письмом.

          Вечер сулил уйму новых знакомств…

          Ксардас сел на кровать, оперся спиной о стену. Прикрыл глаза. Совсем не так он представлял себе учение в монастыре, особенно вспоминая рассказы отца, который так и недоучился на мага огня – его выгнали по ложному обвинению, по крайней мере, так он рассказывал.

          Впрочем, прерванное обучение не помешало отцу, выходцу из семьи ремесленников, развить дело предков и отдать уже своего старшего сына, Ксардаса, в монастырь Инноса на обучение. Тому учеба в монастыре представлялась постоянным сидением за книгами, экспериментами, вечной молитвой…

          Из всего этого, как оказалось, на начальном этапе обучения его ждет только молитва. Остальное же время будет посвящено тяжелой, нудной работе на благо монастыря. Стеречь овец, подметать комнаты, обрабатывать огород с растениями, необходимыми для алхимии, быть на побегушках у магов. Все это ему рассказал уже тот скучающий послушник, стоящий на той стороне ворот в монастырь. Не подсчитывая золото в тяжелой сумке и лишь мельком глянув на овцу, которая шла на привязи, он спросил, готов ли Ксардас навсегда отречься от внешнего мира. Кажется, он говорил это с какой-то издевкой. Ответ «да» вполне удовлетворил послушника, и он выдал неофиту ключ от ворот и указание направиться к администратору монастыря.

          Снаружи раздался шум. Ксардас выпрямился. В комнату зашли двое: совсем молодой парнишка, которому наверно еще и шестнадцати толком не исполнилось, и угрюмый двухметровый южанин, смотрящий исподлобья на все вокруг. То, что в их комнату заселился новенький, они заметили сразу же.

- Таламон, послушник-кандидат на получение звания мага, - представился «угрюмый» и сразу же, без промедления, снял ботинки и улегся спать.

- Корристо, - улыбнувшись, протянул руку в знак приветствия «парнишка».

- Мое имя Ксардас, - кивнул послушник. – А четвертый послушник…

          Корристо помрачнел. Оглянувшись, он тихо произнес:

- Его вчера волки сожрали, когда он вино в город относил вместе с одним магом. Магу-то хоть бы что, а его пожрали, и магия с зельями не спасли…

          Ксардас покачал головой. Он слышал об этом прискорбном случае. Действительно, вчера по городу прошел слушок, что, дескать, волки загрызли в лесу мага огня и послушника со всеми пожертвованиями, собранными в городе за неделю. Видать, врали. Впрочем, про магов говорили всякое очень много всегда, особенно про тех, кто собирал пожертвования в городе или на фермах.

          Самым распространённым из слухов был тот, что маги-сборщики присваивали себе вплоть до половины всего собранного золота, что, конечно, хоть и имело за собой кое-какие основания, но происходило очень редко. Каждая собранная монетка имела большое значение для монастыря, и если мага подозревали в присвоении чужого, его могли навсегда освободить от любых дел, связанных с деньгами, а при наличии доказательств следовали санкции, ужесточавшиеся соразмерно с украденной суммой. Дело могло дойти, по словам отца, вплоть до анафемы или смерти согрешившего.

          Так что зря болтали люди о подобном… Или нет? В конце концов, отец был тут почти двадцать лет назад, и за это время многое могло измениться.

          На остров спускалась ночь, Корристо, сославшись на очень ранний подъем, пожелал приятных сновидений и, аккуратно сложив свою одежду на крышке деревянного потрепанного сундука, уснул.

          Ксардас снял с себя свою кожаную куртку, полотняные штаны и низкие сапожки, откинул одеяло, покрытое какой-то то ли грязью, то ли пылью, лег на кровать. Скорее всего, это последний раз, когда он провел свой день в городской одежде. Всю дальнейшую жизнь он планировал связать с магией, с вещами, которые слишком сложны для простых обывателей.

          Эта идея пришла ему совсем недавно, когда уже необходимая сумма для вступления в ряды круга Огня была собрана и осталось только раздобыть овцу. Именно тогда, неторопливо идя по дороге на ферму на востоке острова, Ксардас подумал, что, может, это знак. Ведь далеко не у каждого отец – недоучившийся маг, далеко не у каждого семья обучает сына грамоте и азам магических наук, далеко не каждый изучает богов так, как делал это Ксардас. Для большинства боги – это миф, который на жизнь влияет лишь крайне опосредовано, а священники в своих мантиях это не слуги высших существ, а лишь шуты, призванные собирать золото. И ведь несмотря на подобные мысли почти все отдавали свои деньги, надеясь улучшить свое благосостояние. Больше боги им не были ни для чего нужны.