История одного утра

Короткие зарисовки. История одного утра.

Утром, когда все просыпаются под звон будильника, я просыпаюсь под радостные вопли дочери. Голос у нее звонкий. Особенно утром. Особенно, если прямо в ухо. С трудом открываю глаза, которые только недавно успели закрыться. Кажется, слышу, как скрипят веки. Ничто не предвещало беды, кроме необъяснимого счастья пятилетнего ребенка, скачущего по кровати. Изображая счастье, тоже улыбаюсь. Дочь, так же неожиданно, как снег в июне, с радостью на лице, сообщает, что у неё болит живот. Сильно болит. 
Я подозреваю. Смотрю на нее, прищурившись. На наивном лице отражается скорбь всего еврейского народа, плетущегося по пустыне за Моисеем 39-й год и уже начинающего подозревать, что этот Сусанин сам не знает куда идёт. 
Долгая борьба взглядов. Я научила свою дочь не сдаваться. Она не сдается. Сдаюсь я. Веду в поликлинику. На радостях, что мы проехали любимый детский сад, забывает изображать вечные муки и начинает петь песни. Громко. Люди оборачиваются. Я делаю вид, что это не мой ребенок. 
Ну и что, что похожи? 
Чем ближе поликлиника, тем быстрее растет моя уверенность, что подозрения были верны. Снова смотрю подозрительно. Песня становится тише, но уверенность продолжает расти. Из моих ушей, кажется, идёт пар. С одной стороны, как я могу допустить, что она мной нагло манипулирует?! А с другой стороны я отчётливо понимаю, что она мной нагло манипулирует. 
Поликлиника. Дочь вспоминает свою миссию, снова изображает скорбь, но взгяд неправдоподобно любопытный и хитрый, как у самого раввина. Заходим к врачу. Уже, не скрываясь, поет песни и хихикает. Пугается всего раз, когда укладывают на кушетку. 
Быстро успокаивается. 
Громко смеется. Прикрывается, что щекотно. 
Наконец, врач говорит, что это точно не аппендицит. На моё третье "точно?!" тяжело вздыхает. 
Мне легчает. Врач рекомендует попить препарат от глистов. Снова напрягаюсь. Глядя на болты вместо глаз, врач снова вздыхает, добавляет: "для профилактики". «Болты» убираю, но напряжение не уходит.

Веду дочь в детский сад. Думаю о глистах. Подпеваю вполголоса. Весело улюлюкая, выпрашивает витаминки. При упоминании о том, что болит живот, на лице мелькает виноватая улыбка, глаза остаются хитрыми. При намеке на симуляцию, как настоящий еврей, совершенно не искренне возмущается и очень искренне имитирует оскорбленную невинность. 
Прощаемся у шкафчика с наклейкой солнышка. Крепко обнимает, воодушевленно просит забрать пораньше. А то вдруг живот снова будет болеть. Радуется, что нельзя есть капусту. Расстраивается, что сосиску тоже нельзя. 
Снова обнимаемся. На этот раз – точно на прощание. Говорит, что будет скучать. Я тоже буду. Сломя голову, бегу на работу. 
Улыбаюсь. 
Тихо напеваю песенку. 
Счастье есть.

©️ Надежда Салихова