История одного Заунца

История одного Заунца

Когда город начал готовиться ко сну, а завсегдатаи таверны собирались уже уйти. Дверь открылась, впустив внутрь вместе с посетителем волну прохладного, свежего воздуха, но помимо этого в таверну проскользнул едва ощутимый запах химикатов, которыми так печально славиться Заун.

– Не часто здесь можно увидеть заунских крыс, – сказал коренастый мужчина в доспехах, видимо демасиец, рассматривая вошедшего.

 То был пожилой мужчина. В старом, потрескавшемся от времени и химикатами кожаном плаще, из–под которого виднелся пожелтевший халат.

– Да ещё как там их называют, химтековый исследователь – ответил первому его товарищ. Ответивший мужчина был среднего возраста, одет в старый плащ, а на столе напротив него лежала треуголка, соответствовавшая последней моде Билджвотера. Он развернулся к новому посетителю и не скрывая пьяной надменности в голосе спросил – Что забыл в этой старой доброй таверне сей благородный муж из захимиченных трущоб Зауна?

– Не твоего ума дела, – ответил старик, ковыляя к бару. Каждый его ковыляющий шаг, разрывал вечерний шум таверны скрипом пружин и щёлканьем каких-то механизмов. Похоже, что старик прошёл довольно грубое обновление своего тела или это самый дешёвый заунский протез для бедняков. – Если тебе так интересно, – продолжил старик, усаживаясь за стойкой. – То оплати мой ужин и закажи мне выпивку.

Хах? – выдохнул человек с треуголкой. – Ты в своём уме? Ты правда думаешь, что я заплачу за тебя?

В таверне наступила неприятная тишина, несколько трусоватых личностей поспешили побыстрее убраться подальше от неприятностей, оставшиеся тихо наблюдали за развитием событий.

– Не стоит со мной шутить. Я убивал и за меньшую наглость, – продолжил мужчина, встав со своего места. Под пристальным вниманием других, он подошёл к стойке, сел рядом со стариком и направил ему в лицо хекстековых мушкет. – Давай так, ты расскажешь нам свою историю и только если она окажется достойной нашего внимания, то я выполню твои условия и даже больше, я оплачу выпивку всем, кто здесь присутствует.

– Да здравствует Хокинкс – завопили завсегдатая таверны услышав его слова о бесплатной выпивке.

– Ну что скажешь? – человек, которого звали Хокинкс выжидающе смотрел на старика.

– Я не хочу умирать, – ответил старик. – Хорошо, будет тебе история, но перед этим, – старик перевёл взгляд на бармена. – Налей мне чего ни будь промочить горло.

  ***

Началу этой истории, предшествовало деловое предложение от некого «М», который связался со мной через посредников. Сам факт того, что мне предлагают работу не показавшись, должно было насторожить меня, но я был слишком жаден и охоч до денег чтобы отказаться от такого предложения. Ведь посредником оказался не какой–то там обхимиченный ребёнок, передающий информацию за звонкую монету, а мужчина в деловом костюме, какие шьют на заказ в лучших Пилтоверских ателье.

Знаете, как это бывает, в Заун легко попасть, но куда сложнее покинуть его затхлые трущобы. Я так сильно хотел выбраться оттуда и перебраться в чистый Пилтовер, что напрочь забыл о человечности, когда выполнял свою работу.

На новом месте я должен был исследовать способы усиления без использования хекстековых технологий. Химтек, как двоюродная сестра хекстека, но без использования кристаллов, всегда была сильной стороной Зауна и я был одним из новаторов этой отрасли. Только старина Синджед мог тягаться с моим гением.

И вот работа началась. Новые вложения, полученные от мистера М, позволяли делать что угодно и проверять любые, даже самые безумные гипотезы во имя науки. Я творил симфонию химтека, новые химические формулы, неестественно сияющие во мраке моей лаборатории, создавали картину будущего, о котором я грезил. Я был счастлив работать, я был слеп, я был глуп. Я не ведал к чему всё идёт.

Каждая формула, каждый готовый препарат проверялся на людях, живых, но старых и больных. Они были больны, заразившись всем, что можно подхватить в Зауне, ведь это город отравляющих газов. И так как каждый их вдох отзывался болью, каждый день был переполнен мучениями, они согласились на испытания, ведь им сказали, что я создаю лекарства. Нельзя сказать, что это ложь, ведь мои исследования могли помочь им, но и правдой это никогда не было. Они были всего лишь подопытным материалом. Старым и никому не нужным. Когда ни будь они всё равно умрут. Моё вмешательство лишь приближало их конец.

Но всё изменилось, когда я, углубившись в свои мысли, бродил по дальним уголкам исследовательской лаборатории. Я обдумывал новые комбинации из самых разных формул, предвкушая то развитие науки, которому подвергнутся химтек технологии. Но мои мысли прервал шум. Неожиданный и не характерный для этого места шум.

Там, где я никогда прежде не был, были слышны детские голоса. В закрытом крыле, в помещении похожем на тюрьму, находились клетки с детьми.

Никогда не смогу забыть увиденного, почти голые, прижавшиеся друг к другу дети плакали и звали родителей.  Маленькая девочка тихо плакала в углу. Другая девочка успокаивала её. Возможно они были сёстрами, а возможно были совершенно чужими, но сблизились в этом месте.

Запертые здесь дети были разных возрастов, но самому старшему из них едва можно было дать пятнадцать лет. Но что потрясло меня сильнее всего, это ампулы, лежавшие на столике перед их клетками. Эти препараты, я никогда не забуду их и не спутаю ни с чем другим, ведь это моё творение, созданное мной совсем недавно. Их когда–то очаровывающий ядовитый цвет, теперь же вызывал только отвращение.