История самого свободолюбивого кота

История самого свободолюбивого кота

Рисунок-акварель, полученый в подарок от Яна Мазай-Красовская

...в Одессе редко бывают холодные зимы, а зимы снежные и того реже.

В ту зиму было холодно и снежно.

Снег шел, валил и падал почти каждый день, утром я с трудом открывала входную дверь, чтобы выпустить во двор бульдогов, а муж по часу расчищал двор.

В одно вот такое снежное утро я сидела на кухне и, еще не совсем проснувшись, лениво смотрела, как снова идет снег.

Дом спал, на столе благоухал кофе, в руке дымилась сигаретка, заспанные глаза лениво скользили по двору: «вот как елку снегом завалило... снова мужу полдня двор убирать... опять собы не захотят гулять в такую холодрыгу... и как это я не занесла в дом старое одеяло, забыла его на садовой скамейке, оно совсем сгнило под дождями»...

Стоп!

Взгляд уперся в промерзшее одеяло

Оно было не одно, на одеяле что-то лежало, похожее на изношенную, облезлую кроличью шапку, уже изрядно припорошенную снежком.

Точно помню, что никакой *шапки* еще вчера тут не было, на одеяло я пялилась каждый день и каждый день корила себя за забывчивость и лень, как же «это» оказалось во дворе?

...пока мысли табунились в голове и мозг пытался все же найти разумное объяснение, *шапка* шевельнулась, как-то изогнулась, распрямилась и... уселась.

Это был Кот.

Худющий, грязный, в комковатой шерсти цвета непонятного, но с огромными янтарными глазами, уставившимися прямо на меня. Что было в том взгляде? Вызов, призыв? Создавалось впечатление, что смотрит он мне просто в душу...

Так мы с Котом впервые увидели друг друга.

Рой мыслей в голове: «как же нужно было *достать* несчастное животное, чтобы самым комфортным ночлегом и самым безопасным убежищем для него стало промерзшее одеяло на заснеженной скамейке?!"

Я подорвала со стула и понеслась будить мужа, потом долго ( мне так казалось, что даже слишком долго ) рассказывала ему о коте, спрашивала, что же нам теперь делать, а он все никак не мог проснуться и понять и чем я тарахчу, сбиваясь на крик.

Наконец я растормошила мужа и под его недовольное бурчание:

— Рита, да ты с ума сошла, у нас три собаки, они его разорвут, а он им глаза повыбивает, — мы медленно (как потом оказалось, слишком медленно) отправились в кухню...

На скамейке никого не было, все так же догнивало, промоченное осенними дождями, старое одеяло, так же лениво сыпал снег и уже почти рассвело...

Кот ушел.

***

...весь день, в препаршивом настроении, я тынялась по дому, цеплялась к мужу, неодобрительно посматривала на псов и лелеяла в душе чувство вины: ну почему я не поторопилась, ну почему он (муж) так долго просыпался, ну почему сразу не впустила Кота, все как нибудь решилось бы и утряслось, ведь он (кот) с такой надеждой смотрел мне в душу.

...назавтра чувство вины притупилось слегонца и еще через несколько дней я стала забывать Кота...

***
...день был печальной датой в моем календаре, полгода тому назад умер мой брат.

Дмитрий...Дима...Димочка...Димуля...Димка (когда осерчаю)...

Славянской расе свойственно отмечать и грустные и радостные события обильной едой и спиртным, Наша семья не исключение, а потому обеденный стол у окна уже был сервирован, уже стояли несколько закусок, салат и бутылка водки, Я у плиты дожаривала рыбу и зычным голосом звала мужа к обеду.

Рыба была выложена на блюдо, я повернулась к столу и обмерла, уставившись в окно.

Посередине двора, на расчищенной от снега дорожке, стоял Кот и мрэкал (потом я узнала, что кот не мяукает, а хриплым, *прокуренным* басом издает такой звук: * Мрррэээ*).

Это было так неожиданно, что блюдо выскользнуло из рук и грохнулось на стол (слава Богу, не разбилось).

...и снова мы смотрели друг-другу в глаза и в души.

... я поняла, что глаза у Кота не янтарные, а ореховые, совсем как у моего брата.

...мурашки по коже и вырвалось: *Ты что, кушать хочешь, Димон?*.

...я снова закружилась в водовороте мыслей, ассоциаций и вопросов: «почему Димон? Я никогда не называла так своего брата, почему на ум пришло именно это имя и именно в такой интерпритации»?

...мысли теснились и наползали одна на другую в какой-то фантасмагорической каше, а я в это же время рвала руками горяченного коропа, дула на него и подсаливала слезами, умоляя Кота только об одном: ну не уходи, подожди, рыба сейчас остынет и я тебя накормлю...

У ног радостно суетились бульдоги в надежде, что именно для них мама так торопится остудить рыбку и не понимая: а плакать-то чего, сейчас собы все съедят, нет повода для слез.

В кухонном проеме стоял муж и молча наблюдал за этой вакханалией, а я все дула на рыбу и приговаривала:

— Ну подожди, Димон, сейчас, уже сейчас...только не убегай.

Рыба остыла и была вынесена во двор, мы тоже сели за стол, мне было очень хорошо видно с каким удовольствием Димон лакомился и наслаждался предложенным блюдом, он кушал, никуда не торопясь, не заглатывая пищу кусками, как это сделало бы другое изголодавшееся животное.

...и это меня подвело...

В какой-то момент я отвлеклась на слишком большой промежуток времени. Когда я вновь взглянула в окно, Димон уже ушел по каким-то своим, наверное очень важным, делам, но я уже знала, что он придет снова, не знаю когда, не знаю почему, но придет обязательно!

Так Кот обрел имя, а я еще раз утвердилась в своей вере в реинкарнацию души, не важно в каком облике она (душа) придет на землю, ведь только самодовольный человечишко мог провозгласить себя *венцом природы*. Прожив достаточную жизнь я все чаще сомневаюсь в этом самопровозглашении и все больше люблю природу.

***

...дни неслись, ползли, мчались и тянулись, не похожие один на другой или уж вовсе одинаковые, такой себе длииииный день, разрезанный сном на кусочки...