История Венечки

История Венечки

На сбор по поводу двадцатилетия окончания школы Веня попал абсолютно случайно. Просто столкнулся в магазине с одноклассником. Они слегка поболтали за жизнь, а когда, обменявшись телефонами, решили расходиться, тот вспомнил о встрече.

Веня долго потом думал ходить или не ходить. Но постепенно вызрело любопытство посмотреть, какими стали те, с кем отходил от звонка до звонка... И он пошел.

Узнавания, шок, лобызания, похлопывания по плечам, подтрунивания и, конечно, воспоминания... Почти всегда веселые воспоминания.

И постепенно из сидящих теть и дядь, ведущих солидные беседы-рассуждения, показались те девчонки, да мальчишки, которых он помнил и знал. Все же десять лет прошло вместе.

Но двадцать лет порознь. Они стали другими, да и его взгляд на жизнь изменился, наложив новые приоритеты в общении. От одних людей он стал уставать, к другим прислушиваться. Вот так как-то получилось, что из всей честной компании он больше всего времени уделил Инночке Москаленко. В школе за все годы учебы они практически не общались. Вращались на каких-то непересекающихся орбитах. Она считала его занудным тюфяком, он смотрел на нее, как на скучную красавицу-пустышку. А тут вдруг разговорились... Даже телефонами обменялись... и как-то само собой получилось, что он пошел ее провожать... И на смущающийся вечерний кофе согласился... И проснулись они в одной кровати. Правда "полет страсти" пришлось отложить на будущее, ввиду неожиданного начала женской месячной отчетности.

Но Венечке все равно понравилось. Понравилось на столько, что на следующий день он снова остался у Инночки. И на следующий. И на следующий... Он словно обрел то, чего не хватало в его повседневной жизни, а именно спокойного размеренного уюта. А еще естественности. Он был самим собой, не пытаясь казаться лучше или хуже. И чувствовал, что Инночка ведет себя точно также. Ей просто нравилось заботиться о мужчине. Особенно когда он приходит с работы в дом и по-хозяйски, но с благодарностью принимает даруемое ей домашнее тепло.

И она устала спать одна. Именно спать. Когда можно просто прижаться к мужскому телу, почувствовать, что не одна, и уснуть, ощущая защищенность.

У себя на квартире Венечка появлялся только мимоходом. Как правило, чтоб захватить чистое белье. Да ящик с инструментами взял. Ему мелкий ремонт не в тягость... Инночку же работа мужчины по дому вводила в состояние эйфории. Во-первых, потому что она сама, несмотря на все одинокие годы, так и не научилась толком справляться с этими всеми молотками, гвоздями, отвертками. Во-вторых, потому что совершенно не ожидала, что Венечка, тот самый мальчик-тюфячок, не просто умеет это все держать в руках, но выполняет работу быстро и качественно. Ну и в третьих... Это так правильно: она готовит, он стучит-ремонтирует... Ощущение настоящего дома, семьи.

Это ощущение приводило Инночку просто в дикое возбуждение. Просто совершенно дикое возбуждение, рядом с которым умелые предварительные ласки даже рядом не стояли. В ней словно развязался какой-то узел, и механическое удовольствие сменилось наслаждением.

Они не говорили о чувствах. Они просто жили. Счастливо жили. Почти два месяца. А потом, в середине августа, вернулась с каникул Аня.

Для Венечки наличие у Инночки тринадцатилетней дочери сюрпризом не явилось. Все было известно заранее. И не только известно, но еще продуманно-обговорено. Вот только он оказался совершенно не готов к внешнему виду девочки-акселератки. Точнее не девочки, а красавицы девушки, с полностью оформившейся женской фигуркой. И смотрела она на маминого одноклассника весьма масленым взглядом, вызывая игривые мурашки в мужских штанах.


Однако настоящая катастрофа случилась на следующее утро, когда ничего ничего не подозревающий Венечка, прошествовал в ванную комнату, для свершения утреннего моциона.

Там была Аня, всю одежду которой составляли тонюсенькие веревочки стрингов. Его глаза прилипли к ее груди, прошлись по изгибам, скользнули по плоскому животу, погладили махонькую тряпочку, непрячущую полностью кучерявую растительность, и вернулись к полушариям, увенчанных шашечками напряженных сосков. Пижамные штаны совершенно не скрывали мощь мужской реакции, от чего улыбка девочки становилась все более плотоядной. Шум в глубине квартиры разбил статичность взаимного разглядывания. Девочка неспешно надела легкий коротенький халатик и вышла в коридор, как бы случайно мазнув полуприкрытым задом по выпирающим мужским местам...

И начался ад. Мелкая оторва с наслаждением терроризировала взрослого мужика, используя все, что ей с лихвой было отпущено природой. Микро юбочки и прозрачные майки. Обтягивающие топики и заниженные штанишки. И движения, и стойки, и легкие случайные касания, и не менее случайные оголения...

Через две недели Венечка сбежал домой.

Прошла неделя. Другая. Месяц.

Он ужасно скучал по Инночке. По ее уюту, заботе, теплу... Но, как только закрывал глаза, видел Аню. Обнаженной. В страстно призывных движениях.

Знакомый посоветовал съездить в Таиланд, снабдив адресами не для пуританского времяпрепровождения. Он рванул, да только еще острей осознал, что хочет к Инночке... Но там была Аня, о которой раздражающе напоминали красотки с детскими личиками, активно выставляющие себя на показ.

Венечка вернулся в еще более дерганом состоянии, чем уезжал. Работа не спасала, прочие интересы не интересовали. И дом перестал быть домом. Он перестал быть местом, куда хотелось вернуться. Поэтому, оттягивая этот неприятный момент, Венечка вечерами долго бродил по темным улицам, вгоняя себя в механическую усталость. Если, конечно, осенняя сырость не загоняла его под крышу какого-нибудь кафе. Тогда он сидел и, накачиваясь бодрящим напитком, мрачно смотрел на непогоду за стеклом. Один раз ему пришло в голову пойти в клуб, но не повезло. Буквально в дверях "напоролся" на парочку приставучих продажных девок. Настроение опошлели цинично откровенными предложениями и он ушел. Точнее сбежал.

Раздражение от размалеванных девиц гнало его прочь от людей, но, как на зло, ему навстречу выскочила еще одна такая красотка. Сплюнув с досады, Венечка быстро свернул на соседнюю улицу, только вдруг его догнало надрывное: "Подождите! Помогите! Спасите!"

Он резко развернулся: "Аня?!"

Действительно Аня. Яркая изодранная блузка, открывающая все, что должна скрыть. Ни штанов, ни юбки. Смазанный макияж. Разбитая губа. Расцарапанная щека. Но главное страх. Огромный страх в ее глазах.

"Спасите,- шепчет она,- спасите меня!"

Маленькая испуганная девочка, цепляющаяся за его одежду и умаляющая о помощи. А за ее спиной на улицу уже выбегают два здоровяка...

У него за плечами пара лет айкидо, на которое ходил за компанию в начале институтской жизни, нулевой опыт драк, уверенно округляющийся животик и дряблые офисные мышцы. А еще маленькая девочка умоляющая о защите и ярость... Бешеная ярость, которая всколыхнула умения, взвинтила инстинкты, обострила восприятие...

Мат, насмешки, сшибка... Короткая, быстротечная, безжалостная. Ему повезло "подхватить" бьющую ногу первого, и кувыркнувшийся соперник, приземлившись головой на асфальт, больше не встал. Второй парой точных ударов отшвырнул Венечку к стене. Но потом, зачем-то схватив врага за грудки, попал в захват и был перекинут через бедро... Каблуком со злости по руке, пару раз добавить лежащему ногой по ребрам и прицельно по колену. Теперь точно никакой погони не будет. Можно уходить...