Иван капустин. Digital edition.

Иван капустин. Digital edition.

Когда приходит чувство того, что настало время рассказать миру свою историю? Когда становится неважно, интересна она и нужна ли ему в принципе? У меня это чувство появилось несколько секунд назад. Да-да, именно в тот момент, когда увесистый камень треснул меня по макушке, а я, выронив свои пожитки, словно неравномерно набитый мешок, неуклюже заваливаясь набок, сорвался с крыши строящегося здания очередного телекоммуникационного центра. Ничего удивительного. Нам не нужны новые школы, больницы. Не думал, что когда-то случится такое, но даже возведение новых храмов и торговых центров отошло на второй план. Шоу, повестки, тренды и “авторитетные” мнения владеют умами людей. Чужое мнение хорошая инвестиция. Чем больше людей согласны с вашим собственным, тем больше вы вложились в это. И тем проще вам управлять трендами или даже вносить свою повестку. Аккуратно. Словно хирург на операционном столе, медиа-машина препарирует индивидов в муравейнике. Покажет нужные картинки. Проверит, как к ним отнеслись, и если лампочка лояльности и заинтересованности мигнет зеленым – старт дан. Картинки сменят предложенные варианты, как такое получилось или как такого добиться. Ее величество вариативность рекомендует сотню способов достижения результатов с полюбившегося изображения. Технологии дали доступ к невероятным объемам информации. Морям, океанам информации, как казалось поначалу. В действительности к мировому болоту. И по стоячей воде нас четко вели к тому или иному раздувающемуся пузырю. Чтобы сплотиться вокруг него в момент, когда он лопнет, забрызгав всех вокруг, и, утеревшись, проследовать к следующему. А если не определились, специально настроенная лента новостей и множество лайков незнакомых вам цифровых людей расскажут, как распорядиться “своим” мнением и к какому пузырю плюхать. Лента и показ отметок "нравится" – изобретение, изобретенище! По своей гениальности уступает лищь смеху за кадром в низкосортном сериале. Когда по всем показателям понимаешь, что действия героев унылы и занудны, но дружный ржач умалишенных за кадром заставляет тебя, как минимум, улыбнуться. Конечно, нужный вариант один, и укутав его туманом псевдовыбора, индивид примет “свое” самостоятельное решение, сделает “свой” выбор. Количество зараженных растет и с определенного момента они сами насаждают всему муравейнику нужные постулаты. Совершенно бесплатно. Так случилось и со мной. Нет, я не был частью зараженного роя, проповедующего жизнь на Марсе или отстаивающего право самоубийств за счет государства. К своему стыду, даже права белых мышей на самоопределение быть лабораторной “ученой” или домашней “ручной” не отстаивал. И вот результат – тело набирает скорость падения, а мозг отвергает одну структуру изложения истории жизни за другой. Кто бы мог подумать, что я окажусь настолько привередлив к собственному некрологу.

– Ауч, – вырвался хрип из гортани, когда ещё один камень облюбовал моё тело.

– Мазилы, – крикнул я в сторону толпы, пролетов на двадцать ниже того, где взял ускорение.

– Будь проклят, убийца! – чуть слышно донеслось сквозь порывы ветра.

Итак, в случае, если моя эвакуация была злым розыгрышем, у меня осталось пару секунд. Как бы начать историю? Наверно, нужно сначала представиться и немного поведать о себе.

***

При рождении я получил имя Евпатий. Да-да, интересное имя, с историей. Не дожидаясь ни моего триумфа, ни этого падения, бабушка ласково называла меня Патюшка. Скоро тренды на исторические корни и полузабытые имена прошли, а право родителей менять их ребенку до четырнадцати лет без

его согласия осталось. К пяти я стал Гуань. А что вы хотели от повзрослевшей семьи микробиологов, неожиданно “пришедшей” к мысли, что никакого создателя нет. Родители дружно со всеми сплотились вокруг идеи государственного капитализма с социальным лицом. Потом, одновременно с изменением списка дружественных стран, родители увлеклись Тибетом, а я стал Окаром. Какой-то создатель теперь снова был, жизнь стала бессмысленной, но бесконечной.

В девять случившийся прорыв в области микробиологии и резкое признание тибетских постулатов разрушающими данное предками здравомыслие сделали меня Даланом. Небывалое сближение наших стран подкреплялось, между прочим, и тем, что новые открытия показали, что большинство наших предков, любителей полежать на печи и поесть овсянку, на самой заре человечества оказались одного роду-племени. К сожалению, через пять лет, одновременно с открытием политиков, что на двух тронах обычно сидят два монарха, ученые поведали миру, что теория совместного происхождения не верна, вредна и заразна. Мы разные, и вообще, скорее всего, жили во враждующих племенах.

Потрясенные новостями родители поспешили сменить мне имя, но согласия моего не получили. Так, в четырнадцать лет посетив самостоятельно ЗАГС, я стал Иваном Капустиным. Без отчества. Потому что, в отличие от фамилии, контролировать имя отца в паспорте я мог бы с таким же успехом, как и сквозняки, гуляющие по квартире без окон на десятом этаже.

Учился я хорошо.

Впитывать знания начал в среднеобразовательной школе с углубленным изучением химии. Продолжил в школе имени Белого тигра с углубленным изучением упрощенного китайского языка. Далее школа имени Далай Ламы по внедрению медитативных практик в духовную и светскую жизнь как импульс качественного прогресса науки. Завершил обучение в школе имени Черчилля с ожидаемо углубленным погружением в единство исторических целей первых сверхобщин. Нужно уточнить, что на деле это была одна и та же обшарпанная школа с протекающей крышей и скользкими ступенями. Казалось, только директора и большую часть учителей в ней меняли одновременно с актуализированными плакатами празднуемых государственных и международных событий.

К счастью, в школе бессменно оставались несколько преподавателей архаичных времен углубленного изучения химии. Они плохо понимали методички министерства образования о том, как химия помогла первым сверхобщинам добиться сплоченности и геополитического господства над близлежащими пещерами, и занудно, без огонька преподавали свою дисциплину.