Ивар И Эрика

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИВАР И ЭРИКА

   Моему отцу посвящается.

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

   Угораздило же уснуть на солнцепеке!

   Мама не зря говорила: "Не спи на солнце-болеть будешь!"

   Болела голова, подташнивало и хотелось пить. Я поднялся и сел на траве. Как же вышло уснуть здесь среди дня?! Здесь-это где? Скрипели в траве кузнечики. Прогудел над головой деловитый шмель.

   Я огляделся сонно моргая. Место незнакомое. Кусты рядом, пологий склон, поросший длинной травой, уже выбросившей пушистые метелки. Трава невыгоревшая и яркая - значит не давно был дождь. Прикрыв глаза ладонью от солнца, щурясь, я, всмотрелся вдаль. Холмы, поросшие травой, влево русло ручья. По берегам заросли ивняка.

   Где я? Кто я? Оглянувшись, я обнаружил на смятой траве пиджак, изнанкой расстеленный на смятой траве-мое недавнее ложе. Подобрав пиджак я поспешил вниз по склону, к ручью.

   Вода была прозрачной, быстротекущей. Дно у ручья песчаное с гладкими редкими камушками. Я напился, черпая воду ладонью, умылся. Непривычно длинные волосы на голове я смочил слегка водой и расческой из кармана пиджака зачесал назад. Голова продолжала болеть. Расстелив пиджак я прилег в тени куста. То, что я не помнил своего имени меня изрядно пугало. Полежу отдохну и пойду вниз по течению ручья. Пушистые облака бежали по голубому небу. Рядом журчал ручей. Глаза закрывались сами собой. Я уснул.

   Второй раз проснулся уже на закате, бодрый и без головной боли.

   Становилось прохладно. Надев пиджак, двинулся вдоль ручья по высокой, почти до пояса траве. Когда под ботинками зачавкала сырая почва, я подал влево и через несколько минут оказался у подножия холма. Взбираясь на холм, я все напрягал свою память, но ничего не мог вспомнить, ни имени, ни фамилии, ни где я живу. На вершине холма я оказался в сумерках. Поблескивали первые звезды на небе. Внизу, под холмом темнели постройки и ярким пятном желтело окно. Туда я и направился.

   Дощатый трехметровый забор встал на моем пути. Я пошел вдоль него влево, пока не вышел к воротам. От ворот тянулась дорога, двумя светлевшими в сумраке колеями. Строения были за забором. Идти по дороге или постучать в ворота. Бродить в темноте по незнакомой местности не хотелось. Я стукнул кулаком в ворота. Они были сбиты из дерева. Массивные и высокие. Из моего удара звука не получилось. Я повернулся спиной и начал колотить в ворота каблуком. Залаяла собака.

   Я прислушился. Похоже, меня не услышали. Поменяв ногу я продолжил выбивать дробь каблуком.

   -Кто шумит? Кого здесь черти носят?

   Я чуть не подпрыгнул от звука этого грубого баса.

   -Извините, но я заблудился и нельзя ли переночевать у вас?

   Противно скрипя, отворилась калитка. И-и-в-р-р!С фонарем в руке стоял пожилой мужчина и щурясь разглядывал меня.

   -Городской, небось?

   -Похож?

   -Чистенький больно и в руках ничего нет. Наши парни с пустыми руками не бродят! Проходи!

   По двору я прошел в дом. Справа и слева темнели постройки, какие-то сараи.

   В доме светилось одно окно.

   По деревянным ступенькам я поднялся к двери и вошел через высокий порог, едва не споткнувшись.

   Стены внутри бревенчатые, без штукатурки. На стене распятие.

   В углу лавки и перед ними деревянный массивный стол. На столе керосиновая лампа. С еле коптящим фитилем. Справа большая печь. На плите гудит синем пламенем керогаз. Медный чайник на нем уже начал пускать струйку пара.

   -Садись, городской! Кипяток поспел как раз-чайку выпьешь?

   -Выпью.

   -Рукомойник за занавеской. Полотенце на гвоздике справа.

   Я отправился за печку.

   Погремел рукомойником, ополоснул руки и вернулся к столу.

   Заварочный чайник уже был залит и спрятан под полотенцем. Хозяин нарезал пшеничный хлеб широкими ломтями. Миска с вареными яйцами стояла рядом. Кусок копченого шпига ждал своей очереди на разделочной дощечке.

   Буквально слюнки потекли! А я здорово проголодался!

   -Меня дядькой Мариусом кличут, а ты кто таков?

   А как меня зовут? Скрипучая калитка вдруг пришла на ум.

   -Ивар! - выпалил я и удивился сам себе.

   -А я подумал - Иван-больно ты парень на ассорца похож. Но говоришь чисто по нашему. Садись-ужинать будем.

   Утолив первый голод я поинтересовался:

   -А чем вы здесь занимаетесь, дядюшка Мариус?

   -Свинок выращиванием с сыновьями. Парней у меня двое-Петрус и Маркус. Свинок же две сотни! Пять свиноматок, пара хряков ну и остальные...

   -Сыновья спят уже?

   -Утром уехали, повезли свинок в город, как продадут-вернуться...

   -На рынке?

   -Что ты, парень! Возим и сдаем на бойню господина Пурвиса... У меня на свинок моих рука не поднимается... Свининку уважаю, но колоть их ни-ни! Слушай, Ивар помоги мне завтра со свинками? Покормить, почистить стойло, а я денег дам....А, что скажешь?

   Спина у меня уже не та-одному тяжело! Парни вернуться, подбросят тебя до станции-железка тут рядом, три километра...

   -Я не против, но со свиньями я никогда дело не имел...

   -Дело простое! Покажу-сразу поймешь!

   Дядька Мариус отправился в горницу и принес графинчик и два стаканчика.

   -Понемногу на сон грядущий! Сам выгонял-продукт проверенный-не робей, Ивар!