Изгнанница

Изгнанница

Илгит никогда не думала, что дорога домой превратится для неё в скорбный путь изгнанницы. Урождённая принцесса Ислора, ещё недавно – королева Лосхара, теперь она стала позором для одной страны и изменницей для другой.

Во время безрадостного пути Илгит снова и снова перебирала в памяти события последних месяцев, пытаясь понять, должна ли она была в чём-то поступить иначе, или же всё произошедшее – лишь трагическая неизбежность. Конечно, ничего изменить уже было нельзя, но отчего-то эти вопросы оставались для неё важными.

Погрузившись в переживания, она так и не сумела придумать, что скажет отцу при встрече, как себя поведёт. Впрочем, скоро выяснилось, что этого и не было нужно.

Её прибытие во дворец было встречено настороженной давящей тишиной. Никто не вышел её встречать; казалось, жизнь вокруг замерла, и даже слуги попрятались, словно одно лишь появление рядом с ней могло принести им несчастье.

После недолгой заминки Илгит всё же проводили в апартаменты, где она могла остановиться – не те, что она занимала в девичестве, а три небольшие комнатушки в дальнем крыле. На вопрос об отце камеристка, отводя глаза, пробормотала, что король неважно себя чувствует и не может сейчас принять дочь, но обязательно встретится с ней за ужином.

Однако к ужину правитель не вышел, известив, что его самочувствие стало хуже. Илгит смогла увидеть лишь брата, который приветствовал её учтиво, но с заметной натянутостью.

- Скажи, - когда все светские любезности были произнесены и между ними повисло гнетущее молчание, спросила Илгит, - наш отец теперь вовсе не станет со мной разговаривать?

Илдан хмуро взглянул на неё.

- Он в самом деле нездоров. Вся эта история его подкосила.

Услышав в голосе брата обвиняющие ноты, Илгит с трудом подавила желание опустить голову; но вместо этого лишь расправила плечи – представители их рода всегда сохраняли гордость. Даже идя на плаху. Даже действительно совершив преступление.

- Позволь узнать, - помолчав, заговорил Илдан, - ты вправду… Те обвинения, которые выдвинули против тебя в Лосхаре, правдивы?

Немногочисленные придворные, присутствовавшие за королевским столом, казалось, перестали дышать. Признаться, Илгит не ожидала, что брат станет расспрашивать о таком прилюдно, но, похоже, дома никто не собирался щадить её чувства. Впрочем, чего скрывать, если в обоих королевствах судачат только об одном?

Илгит ответила брату прямым немигающим взглядом.

- Да.

Илдан вдруг грубо выругался, заставив её вздрогнуть от неожиданности. Мало того, что это являлось недопустимым нарушением этикета, подобная несдержанность никогда не была в характере её брата.

- О чём ты только думала, Илгит?! Ты хоть понимаешь, что теперь будет?!

- Я могла бы тебе всё объяснить, но это ничего не исправит, - она постаралась, чтобы голос звучал спокойно, но, судя по всему, сейчас это лишь разозлило брата.

- Вот уж не стоит! Оставь подробности при себе!

Брошенная вилка с громким звоном ударилась о край тарелки. Не произнеся больше ни слова, Илдан вышел из-за стола.

С минуту Илгит смотрела брату вслед, потом последовала его примеру.

- Продолжайте ужинать, господа, - бросила она замершим придворным. – У меня что-то разболелась голова.

***

Стоило ей остаться в одиночестве, и все тревоги нахлынули с новой силой. Если днём Илгит ещё старалась держать лицо, то ночи последних нескольких месяцев превратились для неё в непрекращающийся кошмар. Сегодня же ей было особенно невыносимо.

Илгит надеялась, что с возвращением домой обретёт хоть какую-то ясность, но будущее всё ещё оставалось туманным. Вскоре она поняла, что если сегодня же не поговорит с отцом, то к утру тронется умом от изматывающей неопределённости. Проигнорировав явное нежелание её видеть, Илгит решительно направилась в королевские покои.

К её удивлению, стражи у дверей не оказалось. Это казалось странным – насколько она помнила, отец отсылал личную охрану, только если у него должна была состояться с кем-то совершенно тайная беседа. Но в таких случаях непрошеных гостей встречали ещё в конце длинного коридора, ведущего в апартаменты правителя, и не пускали дальше.

Невольно замедлив шаг, она уловила взволнованные голоса. Один из них, несомненно, принадлежал её брату, другой – отцу. Илгит уже намеревалась постучать, но фраза, донёсшаяся из-за двери, заставила её остановиться.

- Отец, ты не можешь так поступить с родной дочерью!

- Глупая девка, которую обвиняют в измене, которая опозорила весь наш род и испортила наши отношения с Лосхаром, мне не дочь! У неё даже не хватило ума вовремя избавиться от младенца, чтобы скрыть своё преступление и сохранить корону! И теперь я должен её пожалеть?

Илгит неосознанно прижала руки к животу, который уже не получалось спрятать под широким платьем.

- Она твоя дочь, - повторил Илдан. – Можно ведь просто услать её в один из дальних замков. Когда родится ребёнок, объявим его мёртвым и отдадим на воспитание в приличную семью…

- В своём ли ты уме? Чтобы потом лет через двадцать мы покоя не знали от самозванцев? А что скажут в Лосхаре? Союз с ними очень важен, но возникшие по милости твоей сестрицы разногласия забудутся только в одном случае!