Касался тела так умело,
неторопливо и проворно,
от наслаждения немело
сердечко девушки покорно…
До боли пошло, неприлично,
владел он ею, изучая,
«Греха желание первично! » –
внушить успел, ведя до края…
Неделька так прошла, другая,
телесных нег влечет трясина,
затем в стыде, от мук страдая,
родит на свет от беса сына…
Предназначение ребенка
кровавой надписью сияло,
тайком рожденного мальчонка
несла, укутав в одеяло …
Душа металась и рыдала
ну что же с сыном дальше будет?
«Подкину к церкви» – прошептала:
«Бог все поймет и не осудит…! »
Стояла женщина уныло,
воспоминание клубилось,
Её тоской до пят накрыло
и сердце очень часто билось …
Ночная мгла смотрела в окна,
забыта блажь годов прошедших,
судьба сюжетные волокна
плела в потугах сумасшедших
И принимая волю Божью
юнца вопросы режут бритвой:
Мир почему окутан ложью?
И даже праведной молитвой
не победить нам злобы чары,
разрешены они повсюду,
горят в душе грехов пожары,
мы в сеть попали страхам, блуду…
Превознося себя до неба,
других считаем низшей расой
Всегда нам нужно – зрелищ, хлеба,
трясем, когда нам плохо, рясой
Чтобы поношенной одеждой
к себе призвать на помощь Бога
Нас, провоцируя надеждой,
соблазна ждет всегда дорога
Ведь позволяет ОН – Всевышний,
над нами властвовать тревоге
и в нашей жизни бес – не лишний,
сидит, подкравшись, на пороге…
У человека в мире этом
даны на выбор две дороги -
Быть освещенным ярким светом
иль ожидать во тьме подмоги
А может, есть пути другие,
чтоб довести смогли до Рая?
Узреть бы их, места благие,
священник думал, вслух вздыхая…
Его морозило, как в стужу,
твердил молитвы вновь святые,
внушал себе: «Смогу и сдюжу! »
Ниц духи пусть падут ночные
Вступив в неравный бой с бедою
/Бес к жертве резво лезет в душу/
Святою, окропив водою,
шептал тихонько: «Я не струшу! »
Но демон жертву держит крепко
/в припадках та, со рта льёт пена/
Вцепился вязким жалом цепко,
на лбу у жертвы вздулась вена…
А в это время сын приёмный
заметив лик туманный, злобный,
прикрикнул /голос громкий, ровный/:
«Тут не пройдет тебе подобный! »
Чуть вздрогнул бес от речи пылкой:
«Отстань, резвятся здесь суккубы! »
Блеснул заносчивой ухмылкой,
взгляд перевел, оскалив зубы:
«Пойми, земной мир необъятен,
разнообразен и бескраен
Людьми неузнан, непонятен!
У нас с тобой один хозяин,
который правит этим местом,
его тут властвуют законы
Не в силах ты помочь протестом,
лишь насмешишь свои иконы!
Но я уйду, поскольку знаю,
ты вскормлен тем, кому подобен!
Сейчас немедленно растаю.
А ты, на многое способен! »