Измена. Игра в любовь

Глава 4 Есения

Я упала в водоворот чувств. Я потерялась. Не могу вынырнуть из засасывающего меня стихии. Сейчас нахожусь в полном отрицании действительности. А особенно, чувство потери… Потери самого близкого и дорогого мне человека, который в данный момент на моих глазах, со спокойным видом и без сожаления, ходит по квартире, собирая свои вещи.

Я хожу за ним и унижаюсь, чтобы не делал этого. Уговариваю, обещаю всё исправить, чтобы только остался. Ведь его так сильно люблю, так сильно, что сейчас сердце лопнет от переизбытка чувств.

Утром рано отвела сына в детский сад, чтобы не видел всю ту драму, что творится в нашей квартире. Димочка не должен этого видеть, как его папа уходит от нас, навсегда…

— Игорь, умоляю, одумайся. Давай всё исправим. Ведь можно сесть и поговорить: что не устраивало и не хватало в нашей семейной жизни. Зачем рушить многолетний брак? Вдруг ты ошибаешься, и у тебя это мимолетная интрижка, а кажется, будто весь мир. Игорь! – хватая его за плечо, останавливаю, чтобы перестал собирать вещи.

— Сеня, прекрати. Это конец! Всё окончательно решено, – он сбрасывает мою руку и продолжает собирать, даже не поворачиваясь ко мне.

— Я буду бороться, хоть что говори, но так просто тебя не отпущу, – в отчаянии выпаливаю, при этом, всхлипывая, давлюсь очередной порцией слез.

Сегодня не пошла на работу, сказав, что заболела. Какая может быть работа, когда уходит от меня любимый мужчина. Я его теряю на глазах. И не знаю, что хуже, смерть или предательство.

— Это бесполезно. Нас всё равно разведут. Поэтому, прими и перестань себя изнывать, – сухо говорит, всё также не поворачиваясь ко мне.

— А как же Димочка? Ты хоть о нём подумай, раз на меня плевать. Он же так тебя любит, как ему объяснить, что папа больше не будет с нами жить?

— Я сына не бросаю, так же буду к нему приезжать, навещать. По возможности забирать, – он отходит от шкафа и проходит мимо меня, направляясь в ванную, чтобы собрать свои принадлежности.

— Будешь воскресным папой? Ты этого желаешь сыну? А когда там появятся дети, то вообще забудешь о нём? – от собственных слов становится настолько больно, что уже эта боль выплескивается наружу. Хочется, чтобы и он мучился. Меня обуревает злость и отчаяние. Я уже не знаю, как повлиять на его решение, как заставить одуматься.

— Не городи ерунду. Он навсегда останется моим сыном! – резко останавливается посреди комнаты, смотря со злостью.

Я начинаю думать, что ненавидит меня. Действительно, у него ко мне нет любви. А была ли она? Неужели играл? Притворялся?

— Я тебе даю неделю одуматься, потом будет поздно, – с этими словами выхожу из спальни и иду на кухню. Достаю из шкафчика пустырник. Капаю безразмерно в стакан с водой. Руки подрагивают, в груди с бешеной скоростью колотит сердце и вот-вот пробьет грудную клетку. Щеки всё никак не высыхают от слез.

Понимаю, что не могу держать его силой и заставить передумать, но отчаяние так и давит на меня, хочется сделать необдуманный поступок, бросится к его ногам и не отпускать. Унизиться любым способом, лишь бы остался.

— Может ты хочешь жить на две семьи? – вот он мой необдуманный, отчаянный поступок. Я уже готова принять его полигамию, лишь бы остался.

— Нет!

Он режет и режет моё, итак, искромсанное сердце, где остались одни ошмётки.

Сегодня я не живу, а существую.

Спустя двадцать минут Игорь уходит.

Ушел...

Просто, взял и ушёл. Не сказав ни слова. Безжалостно бросил свою семью, не оглядываясь закрыл за собой дверь.

Я не помню, как уснула на полу в прихожей. Просыпаюсь от настырного звонка мобильного телефона.

Встаю неохотно с пола, и на ватных ногах иду в спальню, где оставила его.

— Да, – хриплым и бесстрастным голосом отвечаю.

— Привет, доченька! Что у тебя с голосом, ты заболела? – обеспокоено спрашивает мама.

— Можно и так сказать.

— Дочь, что случилось?

— Мам, можешь забрать Димку из детского сада? И забрать его себе на несколько дней? Я сейчас совсем не в форме, сил никаких нет, – еле сдерживаю плач, чтобы не выдать себя.

— Конечно могу. Но, а что случилось? – всё не унимается.

— Я тебе потом расскажу, сейчас и правда сил нет.

— Ты меня пугаешь, Есения! – мама испуганно восклицает.

— Всё нормально. Да, я приболела. Просто не хочу, чтобы вы тоже заразились, – приходится откровенно врать.

— А Игорь? Он не заболел?

Самое страшное, чего боялась, она задаёт. Я бесшумно плачу, чтобы мама не услышала.

— Он в порядке. На работе.

— Ну, хорошо. Давай, выздоравливай! Побольше чай с лимоном и малинкой пей, поняла? – строго наказывает меня. И моментально возвращаюсь в детство, где мама меня лечила и оберегала, когда болела простудой. И так захотелось вернуться в то время, где не знала всей этой грязи и боли, что приходиться переживать сейчас.

В груди образовалась бездонная дыра. Наступила апатия ко всему. Сижу на кровати и смотрю на нашу фотографию, которая висит на стене. Там изображена счастливая семья — Игорь, я и Димочка. Все улыбаемся в кадр. Раньше, эта фотография умиляла, а сейчас, заставляет плакать кровавыми слезами, осознавая, что этого всего уже нет и не будет. Никогда...