Измена. (не) твои дети

Пролог

Я не верю... не верю, не верю! Этого не может быть!

Сердце сжимает тисками, когда вижу, как мой любимый мужчина, жених, будущий муж красуется на главной обложке журнала в обнимку с какой-то девушкой и ребенком на его руках...

«… вчера успешный миллиардер и бизнесмен Тимур Асланович Цариев отметил свой тридцатилетний юбилей со своей красавицей женой и их очаровательным ребенком…».

Буквы плывут перед глазами, смешиваясь в кашу. Дыхание спирает, как от удара под дых. Живот скручивает спазмами в приступах тошноты.

Машинально тянусь рукой к своему пока еще плоскому животу и ощущаю, как земля уходит из-под ног…

***

— Пусти, — вырываю руку из крепкого захвата, медленно умирая в душе, — у тебя больше нет прав прикасаться ко мне!

— Алина, пожалуйста…

Не даю ему договорить, разворачиваюсь и устремляюсь к подъезду.

— Давай все обсудим! — Тимур хватает меня за плечи и прижимает спиной к своей груди.

Закрываю глаза и стараюсь последний раз насладиться его близостью. Он утыкается носом мне в волосы, громко вдыхая, а потом сдвигает волосы и мягко прикасается губами к шее. Губами, которыми целовал другую…

Волна боли отрезвляет мгновенно.

— Да что нам обсуждать? — беру себя в руки и разворачиваюсь. — Что ты воспользовался мной? — толкаю в грудь. — Обманул? — и снова толчок. — Сделал предложение, когда сам в это время был женат? — бью уже без остановки.

Он хватает мои руки одной своей ладонью и силой притягивает меня к себе, ловя мои губы своими. Я вырываюсь, что есть мочи, но он крепко удерживает мою голову второй рукой, не давая ни малейшего шанса избавиться от этого насильного, но вместе с этим и такого желанного, поцелуя. Я так скучаю…

— Алина… — произносит хрипло, совсем немного отстраняясь.

— Хочешь рассказать, как ты счастлив в браке? — Что у вас есть ребенок? — говорю устало, сил просто не осталось.

— Я хочу, чтобы ты дала мне возможность сказать.

— Только один вопрос. Ты правда женат? — под натиском эмоций, воздух сгущается в безвозвратную воронку: дышать невозможно, да и не хочется. Особенно, когда слышу ядовитое:

— Да.

Истерично смеюсь, разглядывая его состояние: кулаки сжаты, желваки ходят ходуном, ноздри раздуваются в такт вздымающейся груди.

— Пока я съедала себя, что предаю семью, решив съехаться с тобой до свадьбы, ты был женат! Пока раз за разом рушила свои границы, впуская тебя в свое сердце, твое было занято другой! Зачем ты сделал мне предложение? Просто чтобы переспать со мной?

— Ты не даешь и слова вставить!

Его лицо искажается яростью, но мне уже все равно. Я всю жизнь молчала, смиренно доверяя свою судьбу мужчинам. Хватит.

— Ты обманул меня, — протягиваю нарочито медленно, — а теперь хочешь поговорить? Ц, — цыкаю, отрицательно мотая головой, — теперь ты не подойдешь ко мне и на метр. Зачем тебе я? Второй женой хотел сделать? Или… может ты думал, что я буду твоей любовницей? Спешу разочаровать, — смотрю победно, абсолютно не ощущая внутри радости, и оглушающе бью словами, — я вышла замуж. И, в отличии от тебя, буду верна человеку!

Не передать шок и смятение, вмиг появившиеся на его хмуром и уставшем лице. Он смотрит на меня с такой яростью, что приходится сменить победоносную ухмылку на жалкую пародийную.

— Чего-чего сделала? Повтори, — щурится, словно дикий зверь. — Ты что сказала сейчас? Замуж вышла?

Если бы его голос был металлом, то его можно было бы сравнить с титаном: жесткий, бескомпромиссный, тяжелый и до безумия страшный. И я бы боялась, если бы не была сломлена и внутренне опустошена. Ноль. Ничего не осталось. Пыль, которая слетит при первом ветре.

— Держи, — протягиваю ему свидетельство о браке месячной давности, — можешь забрать на память, это копия, — силой ухмыляюсь, а внутреннее горю от дикой боли, простреливающей сердце.

— Я не поверю в это.

— Делай теперь все, что захочешь. Мне уже все равно.

— Алина, не глупи… — выдает на грани взрыва.

— Я беременна, — делаю контрольный выстрел и на этот раз — намертво. — Срок две недели, — смотрю прямо в глаза, заполняющиеся болью и осознанием, — с тобой мы не виделись больше месяца. Думаю, ты и сам понимаешь.

Стою в ожидании его реакции, как на иголках. Он часто и глубоко дышит, как тигр, готовящийся к атаке, а потом с бешеной скоростью хватает меня за скулы и впечатывает в стену, сверкая красными яростными глазами, прожигающими душу.

— Ты врешь, — цедит на ухо.

— Если ты на самом деле такой популярный миллиардер, как о тебе пишут в новостях, то, уверена, связи тоже есть. Давай, проверь, — откровенно блефую, надеясь, что не станет, не будет копать. Потому что если начнет…

— Ты, ты, — кривится, не может выразить мысли от бессилия и неверия.

Знакомое чувство. Ощущала, знаю.

— Ты же была моей! Что ты наделала? — с болью цедит сквозь зубы, сильнее сжимая в тисках челюсть.