Измена. Первый Дракон

1

Ветер треплет багровые флаги, словно нетерпеливый щенок.

Наконец, этот неотвратимый день настал. Время пролетело, как один миг, и мой муж Левиатан Айрон — предводитель южной армии снова отправляется в поход к разлому во славу нашего царя.

— Пора ехать, любимая, — говорит он и я внутренне сжимаюсь от неотвратимости разлуки., от неотвратимости надвигающегося одиночества, недель и месяцев тревожного ожидания.

— Дай мне еще минуту, — шепчу я, вглядываясь в черты лица князя, в черты моего Леви, такие близкие, такие любимые черты. Его серые глаза словно пьянящий дым, линия дерзких скул и непокорного подбородка волнуют меня так, словно я вижу их впервые. Я стараюсь запечатлеть каждую линию в своей памяти. Касаюсь его щек, кончиками пальцев ощущая колючую щетину. Желаю всем телом впитать память о нем, чтобы она ни на секунду не оставляла меня во время разлуки.

— Я буду молиться за тебя каждую минуту, — говорю я, прижимаясь к его мощной груди, вдыхая его запах, пытаясь запомнить каждое мгновение в мельчайших подробностях.

Его сильная, но нежная рука зарывается в мои волосы и по всему телу пробегает волна мурашек. Это я тоже запомню и буду хранить, как сокровище.

— Я вернусь к тебе, любимая, ты не успеешь соскучиться. Я вернусь победителем. И я принесу тебе самый чистый пылающий камень. Я добуду их столько, что царь наконец оценит мой вклад в общее дело.

— Мне не нужны камни, милый. Мне нужно, чтобы ты вернулся живым, — говорю я, вслушиваясь в биение его сердца. Из глаз сами собой катятся слезы. Если бы я и хотела, я бы ничего не смогла с ними поделать.

Он уезжает, и это не изменить. Яркими вспышками перед глазами проносится прошедшая ночь, полная любви и ласки, нежности и сладкой боли. Ночь полная жарких слов и горячих обещаний.

Память об этой ночи поможет мне пережить разлуку.

— Не нужно слез, Мари, — говорит Леви мне на ухо, -- ты же помнишь, что я обещал тебе?

— Помню, — шепчу я, и замираю, пытаясь остановить навсегда это мгновение тепла в объятиях любимого мужа.

Наконец, я отрываюсь от него и поворачиваюсь к тридцати шести соратникам, лучшим воинам, .ближайшим телохранителям моего князя, которые будут сопровождать его в походе к разлому. Каждого из них я знаю по именам. Каждому из них он доверяет как себе, а значит — каждый из них родня мне.

— Пожалуйста, верните его живым, — говорю я мягко.

— Да, княгиня, мы умрем за него как и следует, если потребуется, — отвечает Нави, коренастый предводитель дружины.

— Не нужно умирать, возвращайтесь целыми и невредимыми, и помните — вы храните душу моего любимого, а значит, храните и меня, потому что без него мне не жить.

Для каждого из трех дюжин хранителей я лично изготовила молитвенные петли, что надевались на руки. Твердый угольный камень пачкал пальцы, и чем чернее были пальцы верующего, тем веселее было трехглавому богу в его царстве.

— Пусть ваши пальцы будут черны, а души пылают ярко от любви к нашему богу, князю и царю.

Я не даром выбрала именно такую последовательность, одаривая каждого. Это было дерзко, ставить князя выше царя, но я доверяла каждому из тридцати шести жизнь князя, а значит, могла доверить и свою. Они не выдадут.

Я снова подхожу к мужу.

Князь Леви закидывает за спину свой полуторный меч и собирает длинные густые волосы в хвост, подвязывая кожаным ремешком. Он двигается быстро и плавно. В каждом движении отточенная годами уверенность и сила. Я любуюсь им, издали глядя, как он надевает легкие доспехи и осматривает своего коня.

Наконец, он в последний раз подходит ко мне и обняв, нежно целует в губы.

— Жди, — шепчет он и улыбается глядя мне в глаза, заставляя мое сердце сжаться от любви.

Я закрываю глаза стараясь удержать огонь его жаркого поцелуя на губах.

В следующее мгновение я уже смотрю вслед уезжающему отряду. Пять сотен лучших воинов, тридцать шесть бойцов из личной дружины и мой князь во главе.

Пусть каждый из них вернется невредимым.

А главное, пусть с моим Леви ничего не случится.

Дни ожидания складываются в недели, а недели в месяцы. Я каждый день взбираюсь по древним растрескавшимся каменным ступеням на вершину холма, где установлена смотровая площадка и вглядываюсь вдаль, надеясь увидеть возвращающийся отряд моего мужа, князя Левиатана Айронса.

Но никто не возвращается ни через месяц, ни через два.

Кира, моя служанка, все время неотступно следует за мной, хотя я и не просила ее об этом. Она тоже ждет возвращения отряда, ждет, не меньше, чем я.

Кира не делится со мной, но я догадываюсь, что она тайно влюблена в кого-то из воинов, сопровождающих мужа в походе.

Я поворачиваюсь и задумчиво наблюдаю, как ветер играет ее русыми волосами и развевает ее скромное темно-синее платье.

Мама всегда говорила мне, что Кира слишком красива для служанки, что мне следовало бы отослать ее, но я лишь отмахиваюсь.

Она бы никогда не предала меня, я уверена в ней так же, как в моем Леви. Я знаю, что он любит меня так же сильно, как я его. Знаю это так же точно, как то, что совсем скоро я увижу флаги знаменосцев мужа, свидетельствующие о его возвращении.

— Госпожа, скоро они вернутся, у меня хорошее предчувствие, — говорит Кира с необычной твердостью в голосе, продолжая смотреть в даль. — Я молюсь каждый день и утром и вечером.

— Как и я, Кира, — отвечаю я и бросаю взгляд на ее пальцы, черные от молитвенной петли.

Я не говорю ей, что несмотря на то что вера моя крепка, сердце все равно неспокойно. В отличие от нее я знаю, какие тревожные слухи приходят о судьбе отряда.

Я не верю слухам, но страх все равно нарастает с каждым днем, проведенным в разлуке с любимым.

— Спокойной ночи, — госпожа, говорит Кира, подходя к подсвечникам, чтобы затушить свечи на ночь.

— Не туши сегодня свечей, говорю я, ощущая какую-то особенную тревожность в этот вечер. — Пусть они горят.