К гадалке не ходи

Женщина-математик – это всегда сложно.
Принято думать, что женщины не умеют считать. И обычно это так и есть.
Однако случаются исключения.
Регина Яхновская была именно им.
Ее математические способности поражали родных, никто из которых не проявлял особых успехов в этой области человеческого знания.
Она легко решала сложнейшие задачи, была гордостью школы, а затем университета… Сделала карьеру в своей сфере, защитила кандидатскую, а затем докторскую диссертацию. Встретила на кафедре любовь и вышла замуж…
Это был типичный академический брак, со всеми плюсами и минусами подобных союзов. Засиживание до трех часов ночи за очередной статьей, питание всухомятку, коллеги, ревниво оценивающие индекс цитирование и количество публикаций в рецензируемых журналах… Муж, Герберт, был в их паре за взрослого, именно на нем было по сути домашнее хозяйство, даже в той редуцированной форме, которую они практиковали. Регина занималась только сыном – Гарольдом.
Она всегда считала себя рационалистом до мозга костей. Не верила ни во что, кроме цифр. Люди и природа могли подвести, но цифры – никогда. Это были ее товарищи, ее друзья.
Регина не ходила в церковь, не читала колонку астрологических прогнозов, не доверяла психологам и экстрасенсам.
Так было всегда – всегда, сколько она помнила.
Тогда что же она делала сейчас у двери знаменитой на весь город гадалки? Такой странной, неприятной двери – обитой дешевым коричнево-бурым дермантином, с грязным ковриком у порога. В старом, давно требующем капитального ремонта доме с печным отоплением, где полно алкоголиков и безработных…
Ее приход сюда был свидетельством ее отчаяния. С момента начала конфликта с островом Соль прошло полгода. С тех пор, как от Гарольда перестали приходить письма, три месяца. Адмиралтейство не давало никакой информации о том, что стало с ее мальчиком. Он числился пропавшим без вести.
Что творилось в душе Регины может понять только мать, которая не знает доподлинно, жив ее ребенок или нет.
Регине казалось, у нее больше не осталось разума. Утопающий хватается за соломинку. И даже за морскую пену, если соломинки рядом нет.
Гадалка оказалась такой же, как дом – старой и неприятной. Впрочем, скорее просто нечистоплотной, нежели пугающей. Ветхий засаленный халат, пучок немытых седых волос на голове – неужели еще кто-то так ходит? Не проще ли стричься, если тебе некогда мыть голову…
- Гарольд… я должна знать… - с трудом выдавила из себя Регина. – Мой сын… он пропал на войне…
- Спросим… ладно… - закивала гадалка. – Не забудь заплатить! – вдруг прикрикнула она.
Регина испуганно потянулась за кошельком, но та остановила ее: после.
Регина ждала, что старуха достанет карты или хрустальный шар, но хозяйка квартиры заявила, что с ними будут говорить духи. Духи войны. Те, которым давно не давали пищи и которые радуются, собирая сейчас обильную жатву.
Гадалка подкинула в топящуюся печь дрова и какой-то травы. Запахло августом, деревенскими кострами, лесом.
После чего уселась на продавленный диван и запела.
Она пела долго и какую-то чушь, что-то о зайчике, который скакал по дороге, да нашел мельницу счастья, мельница все молола да молола, а зайчик не становился счастливее, счастливее становились только другие: лиса, медведь, волк, лось из северного леса… А зайчик все ехал да ехал, а мельница молола да молола, и пел свою песню, свою глупую песню о том, чего не бывает в жизни…
Регина не поняла, как начала дремать. Она больше не думала о том, зачем пришла, не думала о том, где ее разум, она даже почти забыла о черном отчаянии, в котором жила все последние месяцы…
- Он вернется, - оборвав песню, вдруг чужим голосом заговорила старуха. – Не плачь, мать, он вернется.
Регина очнулась мгновенно. Что это с ней? Как это она едва не заснула в такой обстановке?
- Это… точно? – дрожа, произнесла она.
- Не спрашивай духов дважды, - чужим голосом сказала гадалка и снова запела свою безумную песню.
И Регина вдруг почувствовала, что она говорит правду.
Окрыленная, она оставила старухе кошелек и выбежала из квартиры.
Духи не лгали.
Однако ведь Регина ничего не спросила о том, вернется ли ее сын целым и невредимым.
В настоящий момент Гарольд находился на острове Соль, в доме одной доброй женщины, бывшей монахини. В последних боях с партизанами в горах он был ранен. Солдат, сделавший роковой выстрел, такой же молодой парень, рыбак из прибрежной деревни, был им убит. Гарольду повезло больше – он остался жив. Но пока он валялся в жирной грязи под жалящим южным солнцем, рана воспалилась, началось заражение, и руку пришлось отнять…
Порой духи говорят правду.
Но почти никогда – всю.