Как Рита за счастьем ездила

Как Рита за счастьем ездила

Фёдор смотрел в окно купе на заснеженную привокзальную площадь и типовое здание вокзала. В небольших городах, через которые курсируют поезда, всегда именно такие здания вокзалов. На городок опустилась ночь, но на вокзале, как водится, было оживлённо. На соседнем пути стоял ещё один пассажирский поезд, потому встречающих, провожающих, приехавших и уезжающих было много.

Ветер носил по земле позёмку, а острые небольшие снежинки, такие, которые бывают в морозную погоду, кружились и танцевали в свете фонарей.

Ему предстоит возвращаться в свой город двое суток: вот как далеко занесла его судьба встречать Новый год. Он прилетел двадцать девятого декабря, а сегодня третье января. Правда, третье января только началось, пять минут назад.

Домой Фёдор решил возвращаться на поезде, потому что ему не понравилось ехать от аэропорта до городка, где живёт двоюродный брат Вова, шесть с лишним часов. А поезд в городке останавливается; более того, здесь узловая станция, и поезда стоят минут по сорок, а то и дольше.

Правда, билет удалось купить только в вагон СВ, но может, так даже лучше. Во всяком случае, спокойнее. Тем более, второе место пустует. Вдруг повезёт, и он поедет один? Это было бы прекрасно!

Фёдор всегда был очень закрытым и малообщительным человеком, а теперь и вовсе стал бирюком. Он бы и к брату Володе не поехал встречать Новый год, побоялся бы стеснить хозяев, но брат «обрабатывал» его больше месяца. Фёдор согласился лишь потому, что они с Володькой остались вдвоём из старой «гвардии» рода Лядовых. Володе пятьдесят семь, а Фёдору сорок три. Их отцы были родными братьями, но Фёдор - поздний и единственный ребёнок в семье, потому и разница в возрасте между двоюродными братьями большая. Родителей не стало, родного брата у Володи тоже, вот и остались братья самыми старшими в роду.

К счастью, братья мужской долг выполнили: оба дали жизнь сыновьям, оба построили дома и посадили деревья. Только у Володи сложилось всё в семейной жизни, а вот у Фёдора не очень.

Потому гостить у Володи было радостно и грустно одновременно. Жена Володи, Нина, умела создать уют и окружить всех заботой. Дом гостеприимный, полная чаша. Родственники не хотели Фёдора отпускать хотя бы ещё несколько дней, да и он бы погостил, однако злоупотреблять гостеприимством казалось нехорошо.

Володя с Ниной и сейчас проводили Фёдора до самого вагона, и брат помог затащить вещи. Нагрузили гостинцев с собой столько, что мама не горюй. Фёдор не знал, как потащит сумки на свой четвёртый этаж, хотя никогда не был хлюпиком.

Поезд тронулся, за окном медленно поплыл ночной зимний пейзаж, и Фёдор вздохнул с облегчением: он поедет без попутчика. Во всяком случае, какое-то время точно.

Только он подумал об этом, как двери купе резко подались в сторону, и в дверном проёме появилась невысокая светловолосая женщина в кофейного цвета куртке. Увидев Фёдора, она приостановилась и заглянула на двери со стороны коридора: проверила, туда ли она попала. Оказалось, что туда.

- Здравствуйте! - вежливо сказала незнакомка, сняла куртку, потянула с шеи белый пушистый платок, такой, который покойная мама Фёдора когда-то называла «паутинка», пристроила одежду на крючок. По купе поплыл невесомый аромат приятных духов.

- И вам не хворать, - хмуро отозвался Фёдор. Ему в корне не нравился тот факт, что сосед всё же появился, тем более, не сосед, а соседка! Фёдор ездил на поезде достаточно редко, но почему-то был уверен, что по правилам не должны заселять мужчину и женщину в одно купе.

Дама расположилась напротив, приготовила билет и документы: скоро проводник придёт всё проверять.

- Подскажите, а есть ещё свободные места в этом вагоне или в соседних? - поинтересовался Фёдор у проводника, невысокого коренастого парня с небольшими быстрыми чёрными глазами. Проводника звали Рафик, судя по бейджу.

- Есть одно место в плацкарте через вагон. Верхняя боковушка у самой двери.

«Прямо у сортира, короче», - мрачно подумал Фёдор.

Рафик выжидательно смотрел на него.

- Нет, ничего, спасибо, просто спросил.

- Тогда спокойной ночи и приятной дороги, - улыбнулся Рафик. - Завтрак принесу в девять тридцать.

Фёдор ехал в СВ скорого фирменного поезда, трёхразовое питание входило в стоимость билета.

Бросив взгляд на смущённую соседку, Фёдор вздохнул, взял со столика сигареты и вышел из купе. Пусть переоденется спокойно, куда теперь деваться! Может, Рафик разрешит ему покурить в месте стыка вагонов.

Сначала Фёдор надеялся, что соседка едет недалеко, но Рафик, когда проверял билеты, прочитал, куда именно. Туда же, куда едет Фёдор. Похоже, они живут в одном городе.

Фёдор уснул достаточно быстро, в поезде он всегда хорошо спал. Но посреди ночи его разбудили всхлипывания. Соседка плакала.

Фёдор нащупал на столике наушники и телефон, включил проигрыватель и вскоре снова уснул. Он не собирался вникать в чужие проблемы.

В следующий раз Фёдор проснулся, когда было уже совсем светло. Поезд стоял в каком-то городке. Фёдор потому и проснулся, что услышал, как соседка вошла в купе, принеся с собой запах улицы и мороза. Похоже, за продуктами ходила. Странно, что у неё с собой нет ничего; Фёдору Нина положила и пирожки, и булки, и бутерброды, и свежие овощи, хоть он и уверял, что в поезде будут кормить.

Тут же раздался деликатный стук в двери: Рафик принёс завтрак. Значит, время девять тридцать по Москве. Вот это да! Вот это поспал Фёдор!

Сходил на платформу покурить, пока поезд стоял. Добрый Рафик разрешил быстро умыться и почистить зубы, несмотря на стоянку. Вернувшись в купе, Фёдор приступил к позднему завтраку.

Соседка уже поела и пила чай, держа типичный для поездов подстаканник двумя руками. Выглядела она вполне довольной жизнью; если бы Фёдор сам не слышал, как она рыдала ночью, не поверил бы. Продолжая завтракать, украдкой бросал заинтересованные взгляды на попутчицу.

Бледное веснушчатое лицо в форме сердечка, светлая кожа, светлые, кажется, голубые, немного раскосые глаза, аккуратный курносый нос и улыбчивый рот. Брови и ресницы тёмные, косметики ноль. Волосы густые, светлые, короткое каре; в ушах золотые серьги колечками, и других украшений нет. На немного полных мягких руках, держащих подстаканник, ни одного кольца.