Как выжить королеве

Глава 2. Первая кровь

Сердце трепетало: Северин, маленький и тёплый, спал в моих руках. Щёчки порозовели, личико разгладилось… Кажется, он немного похудел.

Никто, кроме служанки с кашей, не заходил к нам в покои на втором этаже, не проверял, как мы, поэтому удалось спокойно покормить Северина грудью вместо остывшей каши, которую я выкинула в камин, хваля себя за то, что не оставляла надежды на воссоединение с малышом и позаботилась о сохранении молока.

Мой малыш – я обнимала его, целовала лобик, шептала нежности, обещала защищать, и слёзы капали на него, а он очаровательно гримасничал.

Какое счастье просто быть с сыном, смотреть на него. И ничего больше не надо. Как с насмешкой и презрением говорили представители главной ветви Вестфолов: мне не хватало амбиций. Я горько улыбнулась: отец разорился, когда его торговые корабли затонули, с пяти лет я воспитывалась в доме главной ветви, где из меня готовили будущую разменную монету и тень прекрасной Элеоноры.

Горечь вспыхнула в сердце. Желая избавиться от гадкого чувства, я принялась ходить с Северином на руках. Всё казалось немного нереальным. Я боялась расслабиться, боялась, что Александр ворвётся сюда и опять отнимет моего малыша.

На улице заржали кони. Придворные собирались на охоту. Скорее бы Александр уехал. Только тогда я смогу спокойно уснуть после всех волнений побега из монастыря и затем вынужденного обращения к отцу за помощью. Он, всегда учивший беспрекословному подчинению главной ветви рода, неожиданно помог достать из тайника мои сбережения и подкупить кандидатку в няни.

Порой казалось, что Северин на моих руках не более чем прекрасный сон, и сейчас я проснусь в маленькой келье и больше не увижу своего малыша.

Рассматривая маленькое безмятежное личико, невольно улыбнулась, но когда перевела взгляд на окно, улыбка сошла с губ от пронзившего сердце холода. Казалось, этот холод исходил из самих костей.

Элеонора Вестфол красовалась на породистой лошади среди других прекрасных разодетых дам и молодых людей из влиятельных семей. Многих из них я знала ещё как Мари Вестфол: популярная в обществе Элеонора любила блеснуть умом, поэтому везде брала меня с собой, чтобы я запоминала разговоры, научные труды и теории, упомянутые в беседах. Всё это я должна была держать в голове, читать сопутствующую литературу, пересказывать Элеоноре самое важное, ведь долгое чтение вредит цвету лица, а если она попала в затруднительное положение – незаметно подсказать знаками или перевести тему разговора. Этим занималась я, потому что сам герцог – отец Элеоноры – благоразумно запрещал молодым людям, которые могли бы выполнять такие поручения, крутиться рядом с ней.

Став королевой, я снова невидима для них, отделена до полной недосягаемости. Если раньше я, бесприданница, в своих блёклых одеждах с волосами песочного цвета, вынужденная всегда смотреть в пол, терялась на фоне Элеоноры, то теперь я стала ещё более неприметной няней нелюбимого принца.

А девушки во дворе улыбались, предвкушали весёлую охоту. Нарядные, беззаботные. Всех их сейчас холили и лелеяли, они были, как куколки. Могли смеяться, общаться… влюбляться. Молодые люди вокруг них, возможно, действительно их полюбят, будут баловать их общих детей. В гармонии встречать старость. А мне теперь суждено вечно прятаться и мечтать быть хотя бы служанкой при сыне…

Опустив взгляд, я улыбнулась: все эти блага – пустое. Ничто в сравнении с малышом у меня на руках. Северин так забавно и беззаботно посапывал. Для него мир снова был добрым и тёплым, я не хотела думать, какие несчастья он испытал, пока ехал сюда и находился в руках своего отвратительного отца, но сейчас он был сыт, согрет и счастлив. И я сделаю всё возможное, чтобы это счастье длилось как можно дольше.

Я снова посмотрела в окно, но уже без горечи и сожалений. Увесистый сопящий кулёчек избавил меня от них.

А на улице настроения резко изменились. Мягкая кокетливость девушек стала чрезмерной. Они будто не могли спокойно сидеть в сёдлах. Две главные красавицы и умницы королевства – Элеонора Вестфол и Оливия Торн – тоже суетились.

С крыльца на мощного скакуна взобрался принц Демьен. Его смолянисто-чёрные волосы мерцали на солнце, снежинки сверкали в тёмном мехе его накидки, ниспадавшей на лоснящийся круп породистого коня.

Демьен оглянулся, его чёрные глаза нашли меня.

Я резко отступила. Хотя Демьен не проявлял ко мне ненависти, он был верен брату настолько, что отказывался от попыток Вестфолов его подкупить. Значит, Демьен тоже против того, чтобы я, как Мария Вестфол, заботилась о своём малыше.

Я ещё хмурилась, невольно размышляя об удивительной для королевской семьи дружности братьев, когда с улицы послышался шум.

На крыльцо вышел король Александр в горностаевой накидке, одним своим появлением вызывая трепет подданных. Только Демьен искренне приветствовал его. Вскоре Александр на белом коне покинул двор, увлекая за собой ярко одетых охотников и блистательных охотниц.

Я не отводила взгляда, пока вся кавалькада всадников с собаками не исчезла в отдалённом лесу.

Облегчённо выдохнув, вернулась к кровати и уложила Северина на стёганое покрывало.

– Маленький мой, всё будет хорошо, – я осторожно прилегла рядом и прижалась губами к тёплому лобику.

Малыш пах молоком и нежностью.