Как я провалила свои 16

Сентябрь

31 августа 1997, воскресенье

Последний день лета и первая страница дневника.

На душе муторно. Завтра идти в этот вонючий 10 класс. Опять каждый день как мерзкий слепок с предыдущего. Я хотела уйти из школы после 9-го. Поступить в парикмахерское училище или куда угодно, лишь не тянуть эту бессмысленную лямку дальше. Но маме почему-то не хватило девяти лет, чтобы понять: я не способна воспринимать математику и химию. А еще физику, геометрию и биологию. Они мне в жизни не понадобятся! Зачем еще два года?!!

Есть в этом что-то противное природе — заставлять 16-летнего человека ходить в школу, подчиняться учителям и родителям, как будто это малыш. Моя прабабушка в этом возрасте уже была замужем и родила своего первого ребенка. Не то, чтобы я хотела такой участи, но и держать взрослого человека в воспитательном заведении, шпынять его как неразумного — тоже неправильно.

Мама говорит, если мне сейчас дать самой рулить своей жизнью, я ее сломаю в два счета. Она считает, я не способна сама справиться и хочет засунуть меня в вуз после двух лет мучений в старшей школе. Чтобы, значит, я подольше помариновалась прежде, чем смогу хоть что-то решить сама!

Вчера я решила устроить проводы свободной жизни, позвала Вичку. Мы придумали сделать настоящую пиццу, как из фильмов, а не эту мешанину, которую печет бабушка. Она сует в пиццу всё подряд: соленые огурцы, консервированный горошек, даже вареные яйца!! И тесто берет как на пирожки. Получается, конечно, объедение, но это не пицца. А мы хотели испечь настоящую, американскую, только с колбасой и помидорами. Как в «Один дома».

Пока пицца пеклась, я нашла у отчима спирт и предложила Вичке намешать коктейли, тоже как в фильмах. Она сначала сделала круглые глаза — ей религия не позволяет пить, но потом согласилась попробовать.

Я смешала спирт с водой и смородиновым вареньем, налила в красивые бокалы. Мы достали пиццу, накрыли стол, зажгли мамину свечку, которую она бережет на случай отключения света, и приступили. Господи, ну и мерзость же получилась! Пицца вышла ужасной, твердокаменной по краям и сырой по середине. Бабушкина с горошком гораздо вкуснее.

Потом мы попробовали коктейли и побежали в ванную, выплевывать. Вичку чуть не стошнило. Это было самое отвратное, что я когда-либо пробовала. Отчим у меня совсем ку-ку, если может это пить.

Выковыривали засушенную колбасу из пиццы, смотрели «Привет, мама» и всякую туфту по ночному каналу. А потом включились новости и по ним объявили, что принцесса Диана разбилась на машине. Как жаль, она была такая красивая! Настоящая принцесса.

Мы отрубились, когда уже светало, встали в обед, потом пришлось очень быстро прибраться, потому что мама с отчимом должны были скоро вернуться. В новостях сказали, что принцесса Диана умерла. Настроение у меня совсем упало.

Завтра в школу, это меня убивает, убивает, убивает!!! На линейке все будут выпендриваться, а мне будет нечего рассказать.

Слушаю Иванушек, чтобы немного взбодриться.

1 сентября 1997, понедельник

Наш 10 гуманитарный класс — это сборная солянка из всяких выпендрежников, которых нагнали из других классов. Считается, что все мы — будущие студенты иняза и журналистики. На самом деле, мы — сборище отборных тупиц, которым не по зубам математика и физика, но наши родители слишком амбициозны, чтобы позволить школе вытурить нас в профессиональные училища, и продавили создание вот такого отстойника.

В этом классе оказалось не мало моих настоящих одноклассников. Некоторые радуют — например, Вичка и, ну пусть будет Ленка. А вот Хорьков сюда попал не иначе как в наказание за мои грехи. Я надеялась, эту змею все-таки отправят изучать столярное дело, но нет, его мамка не может допустить, чтобы сына пошел по стопам предков.

На линейке все ужасно выделывались, хвастались кто где был летом. Круче всех, конечно, Королев, у него богатый отец, и они ездили в Турцию. Вичка была на Алтае и в Питере со своими кришнаитами. Куча народу побывала в спортивных лагерях, на Байкале, в Шории, и только я не была нигде, кроме своего дома и дома бабушки, потому что у нашей семьи нет денег на поездки.

Но нос всем утерла Ленка: она тоже нигде не была, зато завела себе парня, взрослого, на целых 7 лет ее старше. Я думаю, она врет. Какой 23-летний захочет встречаться с 16-летней, если он не извращенец? Ленка показывала его портрет, который нарисовала сама. Подозрительно смахивает на Фокса Малдера, от которого она без ума.

Если честно, я тоже хотела придумать какую-то историю, которая изменила меня за лето. Прийти загадочной и рассказывать ее только под большим секретом. Типа, например, объявился мой отец и забрал меня с собой в Новую Зеландию. Но потом плюнула на эти враки, все равно никто не поверит.

Поэтому на линейке я только слушала и помалкивала. Да меня особо никто и не спрашивал ни о чем. Только Хорьков опять доставал: «Пономарева-то посмотрите, как похорошела! Как расцвела!». Все вежливо и недоуменно смотрели на меня. Ведь я за лето совершенно не изменилась. Ублюдок.

С 1 сентября я решила начать новую жизнь и записалась в актерский кружок. Хочу стать знаменитой и уехать из этой дыры. Ненавижу Кемерово! Здесь так грязно и скучно. Иногда иду по улице и хочется пнуть этот город.

Дома рассматривала себя в зеркало. Я чересчур высокая — почти метр 80. Фигура у меня нескладная, размер ноги как у великана. А ноги сами некрасивой формы, худые, как палки. Поэтому я всегда ношу штаны.

Но самый отстой — волосы, прямые и обычного цвета. Я бы их покрасила, но мама не дает денег на краску, говорит, рано. Еще у меня глаза небольшие и тоже обычного цвета, карего. И лицо, очень бледное.

Другой человек и жить бы не захотел, если бы так выглядел.

Включила «Тучи» «Иванушек» и немного потанцевала перед зеркалом. Потом читала «Повелителя мух» и долго думала, что бы произошло с нашим новым классом, если бы мы попали на необитаемый остров. Кого бы грохнули первым?