Калейдоскоп судеб: в погоне за счастьем и оохолами

Цивилизация оохолов

<см. также рассказ "Гор. Проснуться богом" https://litnet.com/ru/book/gor-prosnutsya-bogom-b167617>

* * *

Цивилизация оохолов

17 июля 2096 года, как и почти всегда, в Зеленодольском отделении Центра изучения перемещений (в обиходе — Цыпке), было тихо. Вот уже пару недель ни одного интересного случая среди возвратившихся, так что хоть какая-то активность наблюдалась лишь у статистиков, где обрабатывались сведения о чужих планетах, да в кураторском корпусе, где праздновали день рождения Верочки — смешливой и заводной девушки, которой сегодня стукнул двадцать один год и которая пыталась вырваться из рук коллег, устроивших для нее праздник. Верочка очень хотела отправить свои Зерна именно сегодня! Вон, даже вещи собрала — два рюкзака, две огромных сумки и несколько пакетов, в один из которых уже погрузился именинный торт.

— Ну давайте все вместе слетаем, отправим моих меня за приключениями, а потом вернемся и сожрем торт! — уговаривала она коллег.

Слово именинницы — закон. Так что желающие добраться до торта, все же согласились с ней и, быстро погрузившись в четыре флаера, улетели к Визитнице, которая выбрала для себя Верочка — на берегу Волги, километрах в ста от их Цыпки.

После отлета шумной компании все погрузилось в блаженную тишину. Но…

Дзынь-дзынь. Дзынь-дзынь-дзынь!

Над корпусами Центра разнесся пусть и мелодичный, но тревожащий перезвон. Сигнал, что получен важный рапорт. Две недели уже его не слышали, так что сотрудники Центра тут же активизировались. Из домиков посыпались люди — даже и не скажешь, что их тут так много. Рванули все к центральной лужайке. Да, можно и в своем кабинете рапорт прослушать, но ведь сообща гораздо интересней!

Лужайка была большой, в иные дни на ней без труда размещались почти все сотрудники Центра — двести пятнадцать человек! Впрочем, сегодня их оказалось не больше сорока, большинство находилось в разъездах, да и кураторская тусовка вот только что улетела…

— Врубите кто-нибудь экран! — крикнул успевший уже развалиться на траве Вадик.

Прямо из воздуха в самом центре лужайки поднялся мерцающий столб. Несколько пассов, и вот уже с любой стороны каждый мог видеть единое трехмерное изображение одной из Визитниц.

— Не узнаю, что за пейзаж? Пальмы, песок… Майями?

— Вряд ли, скорее Северная Африка…

— Какая Африка, не видишь, там вдали приемный павильон в виде пагоды…

Рапорт запаздывал. На изображении по-прежнему была Визитница — разноцветные конусы хоганов перемежались пальмами и иной тропической растительностью. Вот прошла женщина в плоской широкополой соломенной шляпе с пестрыми широкими лентами-завязками — в экваториальном поясе они вошли в моду лишь в прошлом году.

Наконец, картинка двинулась. Изображение Визитницы начало быстро укрупняться и приближаться к «пагоде» — широкой беседке с высоким ребристым пиком. Вот камера нырнула внутрь, и показался приемный зал. На очень низких креслах перед такими же низкими столиками сидели четверо.

Дежурного можно было сразу опознать по голубым одеждам следопыта с эмблемой на груди — маленьким сердечком из золотистого песка, внутри которого рельефно выделялись отпечатки двух ступней, направленных в разные стороны. Рядом с ним сидела женщина в разноцветных одеждах, сколотых на груди брошью со значком Ψ (пси).

— Это же Рудо Тинаш, — ахнул кто-то, опознав в чернокожем психологе знаменитую исследовательницу, автора настольной книги всех кураторов перемещений «Волны перехода».

— Как она там оказалась?

— Скорее всего, случайно…

— Тише вы!

Напротив дежурного и психолога сидели прототип с двойником. Двойник во всю уписывал палочками рис, прихватывая то и дело кусочки рыбы. Но не только поэтому его можно было опознать. Взгляд «пришельца» — любого, кто вышел из хогана, взгляд уверенности и здоровья, известный всем присутствующим на лужайке, выдал бы его в любой толпе. Это выражение глаз у некоторых проходило через несколько минут, а у некоторых сохранялось не несколько дней.

— Они его что, неделю из хогана не выпускали, смотрите какой голодный? — хихикнул кто-то.

— Да просто соскучился про привычной пище, — пожала плечами сидевшая, подвернув под себя ноги, женщина в голубом комбинезоне следопыта.

В этот момент Рудо Тинаш подняла глаза к камере и заговорила на гортанном галактическом.

— Ой, переводите кто-нибудь, тут же половина его не знает! — пискнула одна из девушек группы статистики.

Несмотря на то, что люди путешествовали с помощью хоганов уже больше ста лет, а массовые путешествия начались почти семьдесят лет назад, галактический язык, который в момент перемещений давался каждому путешественнику, стал входить в обиход лишь пару лет назад. Тем, кто не проходил через хоган, его изучение давалось с большим трудом, слишком уж непривычная для человека была логика и структура этого языка.

— Рудо говорит, что пришелец принес весть о чуждой цивилизации, породившей Шары, — спокойным голосом прокомментировал Шакен. Кому как не ему выступать переводчиком, он же в свои девяносто два года уже дважды совершил путешествие на чужие планеты, причем на разные.

Вокруг раздались охи в возгласы восторга, перекрытые сердитым шипением: «Да тише вы!»

Женщина-психолог, увидев, что пришелец уже наелся и вооружился стаканом с каким-то желтоватым соком, обратилась к нему с вопросом.

— Рудо просит пришельца рассказать о его путешествии подробнее, — прокомментировал Шакен.