Камал, полюби меня

Глава 1. Камал

Сегодняшняя перестрелка не была включена в наше расписание — только встречи, переговоры и разгрузка в конце дня. Встречи прошли, переговоры затянулись, а разгрузке и вовсе не бывать. Придётся полуголым девицам в одиночестве плескаться в сауне. Без денег не оставим, но своим присутствием не скрасим их вечер. Не окрашивать же мне голубую воду в лиловый цвет с помощью красителя природного происхождения, вытекающего из дыры в теле.

К тому, что я лишь с огнестрельным ранением живота и могу собой хотя бы кое-как управлять, причастны мои ребята, сработавшие практически кристально чисто, если не брать во внимание несколько казнённых, чьими телами немного загрязнили почву.

Как всегда, рассчитывал отделаться несколькими штрихами, лёгким испугом и зализыванием ран умелым Ликиным ротиком. Однако нашенский скоросшиватель неожиданно поднял руки от своего бессилия. «Надо ехать в больницу» — повторял Ильгир Ранусович безостановочно. Риски велики, чтобы проводить хирургические манипуляции в домашних условиях. По его словам, на сегодня я имею слепое ранение, перелом IX-X рёбер справа, а более подробный диагноз мне может поставить врач, который возьмётся принять меня и провести операцию втихомолочку. Поскольку мне рекомендуется временно залечь на дно, а не всплывать и светить своим кривым фейсом, лёжа на койке государственной больницы.

Держа в руках телефон, не имеет смысла перебирать номера в контактах, выискивая среди них подходящий. У меня не слишком много доверенных врачей: всего два. Первый отказался предпринимать попытку что-то наваять, а второй давно числится в списке вышедших из строя. Однако как раз последний наваять точно сумеет, либо моментально сообразить "кого, чего". Лишь бы трубку от меня взял наш бывший соратник. Пойму, если не ответит. Мы плаваем в разных мирах. Я в тёмных глубинах — он же повернут макушкой к солнцу, чтоб пригревало и не ослепляло.

Гудки в телефоне продолжают язвительно нашёптывать на ушко о критической ситуации. В госучреждения мне не хрен соваться: приеду с одним огнестрельным, уеду с двумя, ну или прямиком на небеса. Оттуда живым выйти будет сложнее, нежели мёртвым. Потому Ринат — единственный мой шанс выжить.

На третьем дозвоне надежда услышать на другой стороне знакомый голос наматывала верёвку для повешения. Здесь ни вера, ни надежда, ни чёртова любовь не поможет. Нужен человек, давший клятву Гиппократа в любой ситуации, любой ценой спасти самое дорогое — жизнь, и даже мою.

– Слушаю, – раздаётся в телефоне перед тем, как я уже собирался сбросить.

– Это Камал, – ничего больше не произношу. Нет уверенности в развитии разговора. Лучше поберегу силы, которые на исходе.

– Кам? – Вряд ли он ждал моего звонка и другой весточки от меня всё это время. От такого тяжеленного багажа избавился счастливчик, что я б на его месте тут же телефон повесил и сразу в блок поставил.

– Подожди секунду, войду в кабинет и дам сигнал, – не забывает использовать старый скрипт общения меж нами. Понимает: я звоню не просто так.

Как только шум в динамике затихает, в разговор незамедлительно возвращается собеседник.

– Один. Что произошло? – Всем: краткостью, тоном — показывает готовность выслушать. Это безусловно радует, значит есть вероятность оказания им мне помощи. Или зачем тогда ему вникать в мои проблемы?

– Огнестрел в живот, – говорю по существу.

– Когда? – Ринат переходит в рабочий режим.

– Двадцать минут назад.

– И наверняка задеты органы брюшной полости, в других случаях ты бы мне не звонил? Верно, Кам? – Всё он прекрасно знает. Скорее убеждается в своей правоте и способности быстро считывать меня.

– Переломы и поражение органов, вроде больше ничего, – не уверенно констатирую факт отсутствия других производных.

– Господи, Кам! – Не перестаёт удивляться моим победам в жизни. Что поделать? Нечем мне хвастаться, кроме слабости к изучению анатомии тела.

– Так ты поможешь мне? – Поторапливаю приятеля. По моим личным ощущениям времени оставаться в здравом сознании у меня мало.

– Мелкое заштопать — давай, но здесь нужен специалист в своей области, а не врач-лечебник.

– Так найди мне его, – говорю очевидные вещи.

– Врача-портного без ушей и с коротким языком? Думаешь они на дороге валяются? Бери — не хочу? У меня на огромную больницу только один такой человек, и то он вряд ли согласится. Она слишком честная и правильная — неиспорченная как мы.

– Убеди её! – Мне его что ли учить. Или спустя года позабыл как это делается.

– Нож к горлу приставить? Здесь больница, Кам, – тушит мои фантазии о способах решения «не такой уж и проблемы».

– Многоуважаемый Ринат Закирович, я скоро отключусь от боли или потери крови. Поэтому повторюсь, ты мне поможешь или нет? – Не вру. Зарядка моего тела подходит к красной линии. На одном проценте много не поговоришь, успеть бы попрощаться.

– Ненавижу тебя, Кам, – очередное его признание. Ничего не меняется. Всё также любит меня по-братски. Приятно чёрт возьми. – Скидываю адрес. Постарайся доехать, – даёт наставление.

Я пытался всю дорогу держаться. Вставлял невидимые спички в глаза, чтобы они не закрывались. Корчил мину от боли, чтобы не глушить всех в машине своими звериными воплями. Быть в отключке, в бессознательном состоянии, и видеть сладкие сны в моём списке желаний нет.