Камбоджа, которую лишили души

Камбоджа, которую лишили души

До поездки мои познания о Камбодже  ограничивались двумя фактами: здесь должна быть потрясающая природа и Анджелина Джоли усыновила ребенка родом отсюда. О храмах Ангкор-Ват я узнала от своих знакомых, которые наведывались в Камбоджу, укатавшись на кайте в Муйне. Мне предсказывали, что здесь я “вскроюсь”. Не могу сказать, что я этого ожидала. За последний месяц я настолько измучилась от постоянной боли, бессонных ночей и беспокойных мыслей о собственном здоровье, что мне было не до чего уже. 

Многочисленный визиты к докторам в Сайгоне не дали никаких результатов. Меня проверили четыре разных специалиста и даже успели полечить от артрита - как осложнения после перенесенной на ногах простуды. Но лечение не дало результатов, днем, как правило, боль отпускает и я строю планы на будущее, а ночью начинается дикая ломота в спине. Я устала быть заложницей своих болей и решила все же отправиться в Камбоджу, потому как Сайгон мне уже успел поднадоесть. И вроде как мне становилось лучше. 

Однако я перестраховалась  и отправилась в Сием Рип на самолете вместо автобуса, поездка на котором заняла бы двенадцать часов. 

Вечером по прибытии я пошла ужинать. Первое, что бросается в глаза: красивые люди, улыбающиеся, очень доброжелательные. По дороге в ресторан ко мне цепляется ребенок со словами: «Мне не нужны деньги, я хочу есть, купи мне молока». Я пытаюсь не смотреть на него и иду дальше. Здесь таких много. И я понимаю, что всем помочь все равно не смогу. Но мы все сюда приехали не за этим, мы за красотой, вдохновением и еще мы хотим “вскрыться”.

Мне дали очень хороший совет: осматривать храмовый комплекс нужно в период с пяти до десяти утра. В апреле в Ангкоре после этого времени разгуливать посреди камней можно только в случае, если у вас ярко выраженный суицидальный синдром, — жарко.

В эту ночь я не могла спать вообще из-за диких болей в пояснице, не помогли даже четыре обезболивающих. В пять утра за мной заехал тук-тукер, местный аналог велорикши. Состояние у меня, мягко говоря, коматозное, на улице еще темно. 

Подъезжаем к кассам, и я понимаю, что не одна такая умная, что нас будет много. У озера, в котором отражается главный храм, около сотни желающих сделать снимок на память. Пока все ждут восхода солнца, иду в храм, где никого нет. Нас тут, может, всего пятеро.

Я могу сказать, почему увиденное не проникает под кожу: количество туристов убивает весь спиритуализм. В этом месте хочется быть одной. За пять долларов охрана нарушит правила и разрешит подняться на верхний уровень и встретить рассвет, что я и сделала, сидя на коврике для йоги. Но сзади кто-то все ходил и фотографировал, так что каких-то особенных чувств я не испытала.

Еще одно отличие от Вьетнама в том, что здесь довольно неплохо говорят по-английски. В свое время к Камбодже было привлечено достаточно внимания, и в настоящее время здесь действуют негосударственные организации и волонтеры, которые строят больницы и школы. 

Дети повсюду, они работают, наверное, лет с четырех: продают магнитики, открытки, браслеты стоимостью в доллар - но эти дети вовсе не дети. У пятилетней девочки, продающей сувениры у входа в храм, взгляд такой, как будто ее столько же раз разочаровывали мужчины, сколько и меня. И доброй, беззаботной или милой ее очень сложно назвать.

Меня предупреждали, что в Камбодже воруют, но, на самом деле, сама бы я этого не заметила. У меня никто ничего не пытался украсть. Вообще обстановка очень безопасная и дружелюбная. Больше всего меня поразили деревья, чьи корни раскинулись на несколько метров, переплетаясь со стенами храмов. 

Следующим утром, совсем рано, мне удалось оказаться совершенно одной среди леса, и это было незабываемо. Поэтому смысл просыпаться вместе с солнцем есть. А потом в десять утра можно отправиться завтракать, и вроде как день только начался, а половина программы уже выполнена. Снова на улицу можно выйти в четыре дня и провожать солнце. 

Монахи… абсолютно магические, с детскими глазами. От них исходит свет и наивность, как от новорожденных. Настоящие “Божие одуваны”. Каждый раз, когда их вижу, хочется до них дотронуться, кажется, что сразу просветлеешь, но это только кажется.

Люди, которые служат в храме, улыбаются изнутри, я не знаю как это у них получается. Улыбаются тут вообще все, достаточно просто пересечься взглядами, и эта улыбка дарит тепло. Дети, проезжающие в повозке, устроившись на ней в три яруса, машут, улыбаются и кричат: «Hello». Спрашиваю себя: «Откуда это? Почему? Где они черпают источник такого невероятного счастья при этих условиях жизни? Может, это буддизм? Будда очень счастлив и они все тоже»?  Пока я не нашла ответа на этот вопрос.

При таком распорядке дня, с подъемом в пять утра, ложусь я в десять. Прошлые ночи были более-менее терпимыми, но понятно, что меня не могут диагностировать. 

Я перепробовала уже всех врачей, остался только один - невролог. И я стала вспоминать, что все началось после массажа на пляже в Муйне. Этот невероятный сеанс обошелся мне уже в 500 долларов, написала своему костоправу в Питер, описав синдромы, он, в свою очередь, признал, что это невралгия. Скорее всего меня сильно “размяли” и , возможно, нанесли травму.

Когда, сидя в автобусе, едущем среди джунглей в столицу, Пномпень, я почувствовала, что у меня начали неметь руки, мне, с одной стороны, стало легче, потому как теперь хотя бы понятно, что меня так мучило. Но вообще, с другой стороны, это ни разу не смешно: я жила с этой проблемой уже месяц, и сейчас у меня немеют руки, зашибись. Воображение сразу нарисовало, что к моменту, когда я приеду в город, мое тело будет уже полностью парализовано… И все это в Камбодже — о чем еще можно мечтать в путешествии, в поисках себя?

Обещанные шесть часов в пути превратились в восемь, все это время я массирую свои руки, глубоко дышу и повторяю себе: «С нами все будет в порядке».

Добравшись до отеля к девяти вечера, я решила позвонить в страховую компанию и так на ресепшене познакомилась с Салли.