Камелия, Взлет желания и мести

Глава1.

В комнате было трое: двое мужчин и молодая женщина. На лице мужчины постарше отпечаталось выражении скуки и усталости. Его не интересовали дрязги вампиров, у человечества и без того хватало проблем. Даже в таких маленьких масштабах, как его семья. Дома, например, его ждала вечно недовольная жена и незаинтересованные дети, но даже они были лучше чокнутого вампира слэш временного напарника и подозреваемой в убийстве. На это дело "особой секретности" его поставили, потому что он имел опыт работы в раскрытии дел, связанных с кровососами. Не принимались в расчет никакие его оправдания. Что же, подозреваемая - вот она, орудие убийства есть, осталось только составить протокол. Казалось бы, ничем не отличается от обычных дел... Но эти чёртовы кровососы... Они же были людьми когда-то, так почему в конце-то концов, они такие несговорчивые!

Макс ткнул пачкой сигарет во временного напарника, и тот взглянул на него.

- Думаешь, вампиры курят? - с толикой ленивого любопытства в голосе и лице сказал он.

Макс усмехнулся с сигаретой между зубов, убрал пачку во внутренний карман пиджака на груди, положил ногу на ногу и сказал:

- Я про вас, вампиров, ничего не думаю. Нечего попусту портить себе настроение, - он одернул полы пиджака и посерьёзнел.

- Начинайте, с самого начала, - обратился он к молодой женщине. На боку показалась кобура пистолета. Его напарник остался стоять, подпирая стену. Вот уже пошел второй час допроса, а этот вампир, казалось, даже не шелохнулся. Он как хищник не сводил глаз с девушки, молчал, и по его лицу нельзя было прочитать ровном счетом ничего. Макс задавался вопросом, зачем его послали.

- С какого начала? - спросила она, медленно моргая. Длинные ресницы не могли скрыть немного безумного мерцания черноты её радужек. Она была красива. Впрочем, как и все вампиры.

- Я знаю, что вампиры пришли с Египта, - сказала она. - Ну, так предполагается. Всё окутано мраком истории...

Макс закатил глаза, его напарник продолжал молчать.

- Как вы познакомились с жертвой? - со вздохом продолжил Максим.

- Жертвой... - она усмехнулась. - Какой именно жертвой?

Длинная челка упала ей на глаза, но она её не поправила. Она всё время была как будто немного сонной. Это не бросалось в глаза, но сейчас Макс не мог отделаться от этой мысли. Его кольнуло жалостью, которую он тут же отогнал. В материалах дела он прочел, что она считалась без вести пропавшей более века... Как оказалось, всё это время была заживо закопанной под землей.

- Я даже не знаю имен первых своих жертв, стыдно признаться.

Макс не выдержал, раскрыл папку, достал оттуда фотографию и положил перед ней.

- Ах, это Мика. Но его трудно назвать жертвой. Он скорее сам убийца. - Она улыбнулась, будто рассказала остроумную шутку, и провела пальцем по фотографии. - Нас познакомили на балу в мою честь. Я уже рассказывала об этом вашим коллегам. Отец возлагал на меня большие надежды, знаете ли. Немногие удостаивались чести именного бала. Он считал, что я его возвышу, поэтому носился со мной... поначалу.

- Отец - это Всеволод Разумовский? Его вы ведь тоже убили?

- Он считал, что я его возвышу, а я его похоронила, - она рассмеялась. - Да и да. На оба вопроса.

Макс вздрогнул и переглянулся с напарником. Тот не обратил на него внимания, продолжая разглядывать девушку.

- Значит, бал, - Макс что-то черканул у себя на бумагах. - Когда это было? Назовите точную дату.

- Это было ровно через три недели после моего превращения, а превратилась я 11 ноября 1907 года. Мой второй день рождения.

Она наконец-то подняла голову и посмотрела на его напарника. Вампир отвел взгляд первым.

- Макс, - сказал вампир, присаживаясь рядом с ним, - хочу, чтобы мадам Дюркони начала с детства. Понимаю, у вас времени в обрез, но это важно для расследования с нашей стороны, стороны вампиров. Прошу, мадам, расскажите нам.

Макс скривился от фамильярности, от ненужных для него деталей дела, но кивнул.

- Если вы так настаиваете, следователь... - сказала Дюркони, удобнее усаживаясь на скрипнувший стул.

- Григорий Фролов, - представился вампир.

- ...следователь Григорий Фролов, то так уж и быть.

Я родилась в несуществующей теперь цыганской деревушке где-то между нынешней Украиной и Россией. Я предполагаю, что, как только Империя пала под безжалостным напором своих собственных подданных, а новая власть стала представлять опасность для цыган, они спешно покинули свои насиженные места, оставляя нажитое имущество, поэтому деревня пропала с карт. Никто так не блюдет свою свободу, как мы, цыгане. Дом для нас это кровь, а не кров. Поэтому, когда родители умерли, мы с сестрой не стали оставаться в деревне, с которой нас ничего не связывало, а перебрались к дяде по отцу, в Москву.

- А родственники со стороны матери? - спросил к своему удивлению Максим. Вампиры посмотрели на него, и мадам Дюркони усмехнулась.

- Тогда это будет долгая история, - сказала она.

- Мы никуда не торопимся, - проговорил Григорий. Максим бы с ним не согласился, но промолчал.

- Тетя Нино... имела дар, распространенный среди нас. На основании знаков, неведомым обычным людям, могла озвучивать скрытую истину.

Она была единственной родственницей матери, кузиной, и часто захаживала в мой отчий дом, когда табор останавливался в нашей деревне.

Котята от нашей кошки игрались у порога, и я наблюдала за ними. Дверь на улицу была распахнута настежь, и жирные мухи, прилетевшие из сарая с лучшими отцовскими скакунами, жужжали у потолка. Был конец весны или начало лета, поэтому ароматы распустившихся деревьев наполняли воздух, проникая в жилище. Цветы стояли в вазе на холодной в то время года печке.

Она появилась за калиткой и смотрела мне прямо в глаза. Хоть и считается, что дети не помнят события до возраста трех-четырех лет, мне, двухлетней девочке, хорошо запомнилась женщина в пестрых нарядах с пронзительным взглядом темных глаз. Я заплакала, и мама оказалась рядом.